я уберу его отсюда?
– Нет, оставь…
Я поставил для нее пакет со всем необходимым к кровати и вышел, оставляя печальную девушку наедине со своими воспоминаниями, связанными с этим музыкальным инструментом.
*********************************
Мелиса.
Джеймс вышел, а я смотрела на мой когда-то горячо любимый инструмент, и сердце мое сжалось до макового зернышка.
«Мили, забудь…»
Но как можно забыть о таком… я же даже сейчас любила его… я бы все бы отдала, чтобы вернуть все назад, но обратного пути не было, и от этого становилось еще паршивей.
Я собралась с мыслями и встряхнула копной кудрявых волос.
«Пора собираться к волку-одиночке… сегодня я заполучу его поцелуй.»
Глава 7. Смертный приговор
Мелиса.
Я перерывала шкаф с огромным количеством девичьих вещей, которые были мне на размер, а то и два меньше. Одежда была явно для девочки, лет шестнадцати. Короткие платьица, сарафанчики, шортики, топики. Так что выбора у меня особо не было. Тем хуже для моего неприступного соседа. Перемерив тучу нарядов, я выбрала белые обтягивающие мои бедра до треска жесткой ткани джинсы и едва прикрывающий мою грудь такого же цвета топ и направилась готовить ужин.
Закончив, очень довольная собой, я вошла в жаркое помещение большой, как и все помещения этого чудесного дома, гостиной, в которой был зажжен потрескивающий камин. Обстановка была такой романтичной и легкой… но видимо пока не вошла я. Я так решила, потому как с моим появлением Джеймс нахмурился и чуть ли не рычал от раздражения.
«Эх… Мили… забудь…» – снова взгрустнулось мне.
Не подавая виду, я поставила две тарелки с только что приготовленным дымящемся ароматным блюдом.
– Что это? – неприятно безэмоционально бросил мой сосед, а я максимально невозмутимо улыбнулась.
– Фахитос с говядиной.
– Пахнет очень вкусно, но я сыт, спасибо, и мне пора спать. Приятного аппетита и хорошего вечера.
– Ты не останешься?
Молча отвечая на мой вопрос, сразу же сматываясь наверх, Джеймс равнодушно и даже с пренебрежением бросил на меня мимолетный взгляд. Он отдалялся от меня, намеренно отталкивал, а мы так не договаривались, и я взорвалась, налетая на него с истеричными претензиями.
– Да что с тобой такое?! Сухарь ты бесчувственный!
– Не понимаю, о чем ты, – холодно бросил черствый хлеб.
– Я что, настолько тебе противна, что ты поужинать со мной не хочешь? И даже не попробуешь то, что я сготовила? Или же ты просто боишься что-то почувствовать! Да?
– Слышь, девочка! – огрызнулся он, – Ты меня с кем-то путаешь! Я тебе что-то обещал? Я тебе что-то должен? Я тебе сказал, живи здесь и потом забудь, кто я такой!
– А ты то сам забудешь?!
– Легко.
Его тон был настолько безэмоционален, что я не выдержала
