хочет вся твоя страна, наконец!
– Я сделаю так, как хочу я!
Воцарилась тишина. Звенящая, как после лопнувшей струны. Ксандер вдруг понял, что вскочил, и что последние слова он прокричал прямо в рассерженное, а теперь застывшее лицо брата.
– Уверен? – уронил Мориц.
Браслет на руке вдруг стал очень холодным, будто ледяные пальцы обхватили правое запястье, и вот уже мороз идет по коже, вливается в вены, пробираясь до самых костей, пронизывая все от кончиков пальцев до плеча. Холод стал пробираться и дальше, стремясь к отчаянно колотившемуся сердцу, и Ксандеру неодолимо захотелось сорвать проклятую штуку и отбросить от себя подальше, словно ядовитую змею. Повинуясь слепому инстинкту, он немеющей от адского холода левой рукой рванул браслет с яростно пылавшим камнем, и металл неожиданно легко поддался. Оставалось последнее – просто разжать пальцы…
Мориц радостно улыбнулся.
Ксандер даже закрыл глаза на мгновение, чтобы не видеть эту улыбку. Зажмурившись, он сжал браслет в кулаке и держал, пока ему не стало казаться, что вот-вот и рука разлетится ледяной крошкой от просто бившей все тело безудержной дрожи.
– Отпусти, – прошептал ему внутренний голос, который так долго был голосом брата. – Отпусти и уйди к своим. Там твой путь. Там те, кто тебя ждет. Там твой долг.
– Я сам решу, где мой путь и мой долг, – сказал он вслух.
Пальцы свело от холода, но даже если бы он мог их разжать, сейчас он не отпустил бы браслет даже за все блага мира. Решив так, он втиснул в него руку – и открыл глаза.
– Прости, Мориц.
Брата перед ним не было.
Перед ним вообще ничего не было, даже тех камней, на которых они только что сидели. Только тьма. Выжидающая.
Он глубоко вздохнул, выдохнул, закашлялся, еще раз вздохнул. И побежал в эту тьму как можно быстрее, насколько позволяла тянущая боль в ноге. Все-таки он, похоже, не просто так споткнулся, спеша к Морицу, да и горло еще саднило.
Он должен успеть.
…От усердия Ксандер не успел затормозить перед неожиданно возникшим перед ним порогом, споткнулся еще раз той же больной ногой и едва не влетел лбом в дверь, но удержался в последний момент, упершись в косяк. И очень это было удачно, потому что иначе – как понял он, толкнув послушно распахнувшуюся дверь – он влетел бы головой вперед прямо в узорчатую колонну скрывавшейся за дверью комнаты. Точнее нет, не комнаты – небольшой круглой залы. Кольцо из колонн окружало небольшое пространство в центре, где на еще одной колонне пониже взвилась на дыбы искусно изваянная из темного полупрозрачного камня мантикора. Должно быть, из какого-то отверстия в потолке (Ксандеру из-под сени галереи не было видно) на мантикору струился свет, но приглушенный, видимо, отверстие было небольшим. А под опиравшимися с одной стороны на стену, а с другой на колонны сводами, в полумраке он увидел стрельчатые ниши.
В нишах мягко светились камни. Не во всех – некоторые уже были пусты, но десятка полтора еще оставалось.
