угодно стуж,
Настанет жуть от перемены переменных, иль станет стыть по жилам алая струна…
Не то есть суть она, увы, не в этом,
Вся суть в тепле грядущего тепла.
Оно не здесь и не вокруг, не рядом.
Пусть захлебнётся местность в собственной среде.
Выходит. Тает. Исчезает.
Сольётся скоро с горизонтом на холсте.
В единой, незабвенной, блеклой… Неповторимой, тусклой, серой мгле.
***
Сутки, часы, минуты мои, скучны для прочих, и нудны, впрочем, и мне они не нужны уже,
Убежать теперь от себя и в степь, но прочно в стенах и слеза назрела,
Назад смотрю, там остыло время, застыло бремя, что сам придумал,
засыпан тоннами предрассудков в огромной колбе или сосуде, в гробу, в грозу ли, или же в бурю, неслышно струн уже на ветру, и бреду в пустую, в бреду проступков, отстал от сути и от рассудка, вокруг лишь тени знакомой смуты, плюс лени комплекс, в плену отшельник, желающий хоть что-то сделать, завис в системе, но крик истошно кряхтит вопреки, мол…
Встань. Иди! Ведь взаперти? Подожди сутки-другие, подумай, на счету часы и минуты – скучны так, что до тошноты и нудно свербит однотипный мотив,
Метроном разбивает желание жить, превращая круги на воде в пустыри, умерщвляя человека в тени, отражая в зеркалах механизм на высоких скоростях, что неистово мчит по путям мимо прочих, сдавливая ночи в зубах, так,
Распухает типизации миг на глазах, заберите часы и минуты, сутки – они скучны и способны лишь поработить,
Мне не нужно всё это – побуду в тени, позади, там время остыло, и стало мостом, —
остыну и я, оставшись на оном.
***
Мой голод – долог, долг? Диалог?
Но с какой же из сторон верный ход?
Незрима плата за песок между строк,
И те скитания – удел одного, но
покуда истощал мой блокнот и заметки – не пополнить, как счёт, я проваливаюсь словно под лёд, в место вечно торчащих шипов – монолог,
Кроме прочего, везде гололёд, в этой плоскости род: жалкий червь, очевидно не понять одного: всё же, это диалог или долг? Но зачем так
долог голод – раскол и молот на стол, сказанных слов осколки – всё, раскалённый лоск, отраженье звёзд или же слёз жжение
сквозь восстающий туман надломлена злость и плот терпит крушение,
В режиме реального времени движется повесть на костях прошлых свершений,
И никак не узреть решения,
Ждать – равно повеситься, еле касаясь поверхности,
Ни капли успеха, прогресса – колесо лишь яро вертится, как схема, система, смета,
Сметая хаоса вектор, и витая лестница в небо их – видится сильно ветхою,
Мгновением гнутся ветки многочисленных ив от света,
В темноте отличи оттенки, просветами от протестов приметами
