указал рукой на край оврага. Песок там был взрыхлен. Помято несколько кустов. Судя по всему, там недавно кто-то сверзился вниз, на самое дно. От того места в сторону сияния уводили следы, перемешанные с черными пятнами.
Старик загасил фонарь и жестом велел ему сделать то же. Затем осторожно приблизился к следам. Человек последовал за ним. Сияние, и страдающее под его покровом существо стало ближе. Храп иногда прерывался гулким рычанием, которое всякий раз обрывалось неприятным бульканьем, принося существу немалые страдания.
Человек силился пробиться взглядом сквозь свет, и порой ему казалось, что он видит очертания некоего животного. Крупного животного. Опасного.
– Это кровь, – тихо ответил старик, растирая черное пятно меж пальцев. – Слушай, там кто-то…
Он не успел закончить. Существо мгновенно отреагировало за голос. Оно ринулось на них, раскрывая окровавленную пасть. Свет, который исходил от зверя, вспыхнул, словно искры в костре, потревоженном палкой.
Человек, ослепленный, закрыл глаза, успев заметить лишь ожесточенную волчью морду и огромные, длиной в ладонь, клыки. Существо пролетело над ними, орошая их кровью, и неуклюже, поднимая пыль и ломая ветви, оно рухнуло на землю и тут же страшно зарычало от боли.
Чьи-то руки схватили человека и увлекли за собой. Привратник накрыл его своим телом, от чего в нос ударил крепкий запах пота и табака.
– Что это? – с ужасом спросил пришлый.
– Провалиться мне на месте, если я ошибаюсь, но это Корд! – проговорил старик. – Смотри!
Они выглянули из укрытия. Там, совсем недалеко, на земле лежало существо. Больше всего оно походило на огромного волка, но сложенного так, чтобы ходить вертикально на задних лапах. Передние же лапы, а вернее сказать, руки были совсем как человечьи – с крепкими когтями, венчающими длинные пальцы и необыкновенно сильными. Это было видно по упругим буграм мышц, скользящим под кожей. Морда была волчья, куда более крупная, но все же волчья. Однако было в ней что-то жуткое, что-то, что вызывало мурашки и дрожь по телу. Человек долго не мог понять, что это, но потом вдруг осознал. На волчьей морде были настоящие людские эмоции. Существо мучилось, корчилось от боли и плакало, совсем как человек. Это было ужасно. Это было настолько противоестественно, что хотелось немедленно бежать прочь от этого места. Создавалось впечатление, что это не зверь обрел людской облик, а напротив, человек, подвергшийся страшным опытам, извратившим его тело. Человек, стонущий от боли, превращенный в монстра, в чудовище… в урода.
– Гляди, как он прекрасен, – восторженно проговорил старик.
Человек содрогался от его вида, чувствуя огромное отвращение к этому созданию.
Сияние сильно угасло, и теперь на них воззрились два изможденных золотых глаза. Корд смотрел с ненавистью, но иногда по его лицу пробегала черная тень боли, и тогда брови складывались домиком, глаза закатывались, а губы плотно сжимались совсем как у юноши, раненного
