но это вряд ли поможет.
– 1029? Кого вы имеете в виду, сэр. Мой номер 991!
– Хватит себя обманывать, 1029. Этот театр был действительно неплох, но тебя выдал тот факт, что мы не пополняем запас офицеров просто так. На офицеров обучаются в отдельных училищах, которые отправляют приказы нам. Приказа на номер 991 мне лично не поступало, а все бумаги проходят через меня. Иными словами, актер хороший, но спектакль провальный.
Ладно, я знала на что иду. Будем тогда уходить драматично.
– А откуда вы знаете, что актер хороший? Может, актер такой же паршивый, как и спектакль?!
– Нет, поверьте мне, актер замечательный. Я бы сказал, что лучше актера еще поискать. Знаю я это, поверьте, не понаслышке. Вы же, я надеюсь, прекрасно понимаете, что я знаю кое-что о вас, чего не знают многие другие? И если бы я хотел вас убить, то сделал бы это давно. Но это так, для понимания. Это ни к чему ни приведет, и я только раззадорю вас. Мне, конечно, велено всячески подавлять очаги сопротивления, но конкретно ваш случай уникален. От Часового я знаю о вас то, что революцию в вашей в душе нельзя потушить даже обнулением. Вы и в правду просто не можете умереть как личность, поэтому я хочу сыграть с вами в игру. Вы – достойный противник, 1029. И еще опаснее вы будете, когда вспомните все, но я не имею права и не желаю рассказать вам все, как есть. Это не интересно, и меня, скорее всего, убьют. Поэтому сделаем так. Вы отправляетесь заканчивать то, что начали, а я сейчас же отправлюсь писать отчет, что офицер 991 по ошибке не был зарегистрирован, ну а дальше… Я не раскрою ни слова. Вы сами должны понять, как именно вы хотите сыграть свою роль. Мы встретимся еще не раз, мисс 1029, но каждая встреча будет оборачиваться переломным моментом в нашей истории.
– Вы видите будущее?
– Я не вижу будущего, лишь умею хорошо просчитывать события.
– И что? Хотите сказать, что я могу выиграть?
– Я ничего и никогда не раскрываю. Для меня в этом нет смысла, и азарта не прибавляет. Вы же – игрок, 1029. Вас хлебом не корми, а дай рискнуть своим здоровьем ради не пойми чего. Поэтому играйте, 1029. Играйте, словно играете в последний раз.
– Стойте! У меня столько вопросов, я не могу уйти отсюда ни с чем.
Он повернулся ко мне и скрестил пальцы, приготовившись щелкнуть ими.
– Прошу, 1029, не забывайте, что я вам не друг. – с этими словами он щелкнул пальцем, и системы вновь заработали. – Рад был поговорить с вами, 991. А теперь прошу вас, возвращайтесь в отдел.
У меня было столько вопросов! Настолько много, что в моей голове это все просто не укладывалось – столько слов. Мне приходилось спрессовывать их, из-за чего они складывались в непонятные фразы, которые, как горячий воск, лились через решетку в мой и без того травмированный рассудок. Тише… Я должна доиграть свою роль. Представь, что это все театр, 1029, да, это всего лишь сценка, которая вот-вот развалится, как и весь этот гребаный театр, на развалинах которого потом будут выплясывать
