послышался несчастный и глухой хлопок в ладоши, все остальные гости по цепочке стали хлопать словам правительницы измерения и намеренно ликовать. Олеан усмехнулась и отпустила руку Орианы, что покраснела от ее железной хватки. В зале снова повисла тишина, после чего заиграла музыка, прерывая неловкую тишину. Она утягивала всех гостей в унисон и заставляя забыть обо всем, что произошло здесь несколько минут назад. Присутствующие снова разбрелись по залу, теперь уже думая о собственном веселье. Ориана издала жалобный стон и по щекам покатились горькие слезы. Принцесса соскочила вниз по ступенькам, что были установлены на возвышениях над троном, и побежала прочь из зала. Никто её не заметил и не выразил никакого сочувствия. Она спешила к хранителю Соломону, который удалился из зала сразу же после того, как узнал о предстоящем разговоре с Орианой. Он не осмелился ей обо всем рассказать, а уж тем более, выслушивать то, о чем Ориане предстояло узнать. Принцесса бежала долго, и ей казалось, что она стоит на месте и не движется с места. У входа в покои правителя стояли высокие гвардейцы, которые преградили ей путь дальше.
– Мне нужно поговорить с правителем Соломоном. Впустите меня.
– Мы сожалеем, принцесса. Но Его Величество вас не приглашал. Мы не можем вас впустить. Дождитесь аудиенции, – сказал один из гвардейцев.
Она жалобно смотрела на них и чувствовала себя самым крошечным существом на свете. Ориана смотрела на них злобным взглядом, однако в этом не было толку. Принцесса долго ждала перед высокими дверьми, что вели в покои правителя, но спустя время, они распахнулись и перед ней уже стоял Соломон, высокий и нарядный, но только лицо его выражало абсолютную усталость и смятение. В его голове смешались разными цветами все чувства и эмоции, начиная от самых прекрасных, до самых худших. Ориана смотрела на него и не понимала такого предательства с его стороны. Принцесса, однако, не давала чувствам взять верх и держалась молодцом.
– Почему вы так со мной поступаете? Вы ведь сами привели меня в замок, а теперь позволяете меня оскорблять и унижать. Может быть, было бы лучше для всех, если бы вы не спасали меня в тот день?
Соломон по-отечески взглянул на Ориану, чувствуя всю вину перед ней, однако у него не было желания отменять свое решение.
– Почему вы молчите? Разве я прибыла сюда для того, чтобы правительница Олеан меня так сильно ненавидела? Почему я должна испытывать на себе последствия ваших потерянных надежд?
Соломон подошел к принцессе, а взгляд его уже не выражал тех добрых чувств, что были у него прежде.
– Я сожалею тому, что произошло, но и ты не можешь обвинять меня в том, чего я не мог предугадать. Я дал тебе вторую жизнь и позволил жить в роскоши. Ты все еще можешь стать счастливой, но уже не в этом замке. Сделай все так, как мы с правительницей просим. Назад пути нет, – сказал он ей.
Его голос все еще был добрым и дружелюбным, однако Ориана уже не воспринимала его таким
