А новый может бежать и улыбаться встречным людям просто так, получать удовольствие от жизни, чего раньше не понимал. «Были проблемы, я старался их не замечать, отгонять эти мысли. Но они периодически всплывали в моей голове, делая все только хуже. Но стоило мне подумать о них больше минуты и предпринять хоть что-то, так или иначе, проблемы решались. Пусть и радикально, но ведь результативно. А какого результата я ждал? Да неважно, ведь если бы ничего не сделал, и результата бы не было. Тем более, я будто проснулся», – ущипнул он себя за руку.
Уже около самих ворот Марк заметил того стражника на посту и снова не сводил с него глаз. А тот, в свою очередь, показывал на него пальцем и что-то рассказывал сослуживцам, очевидно о произошедшей ситуации с Марком. То были зеленые парни, по ним сразу видно. Они не забитые, но вели себя так, будто у них нет права на территорию, занимали минимум пространства. У Марка было такое хорошее настроение, что, пробегая мимо, он поприветствовал этого стражника, помахав рукой. Таких широких от удивления окуляров Марк в жизни не видел. Казалось, они сейчас выйдут из орбит и упадут ему под ноги, на них налипнет песок, и он долго еще будет промывать их водой, затем вставлять неизвестно как. Когда Марк пробежал второй круг, возле ворот того стража не было, зато новенькие не спускали с него глаз.
Уже изрядно запыхавшись, он подбегал в хате, незадолго до порога перешел на шаг и старался отдышаться по пути. Снял с себя тряпье, дважды окатился успевшей слегка нагреться водой из бочки на заднем дворе и вошел в дом. Энергия била ключом, высохнув, он оделся и принялся за завтрак. Марк смаковал каждую ложку овсяной каши, даже каждый укус хлеба из мякины казался деликатесом. Он тщательно пережевывал и аккуратно проглатывал еду.
Закончив трапезу, он прогулялся вокруг своей хаты. Йаниль все никак из головы не уходила, только из дома. Но истерик и слез воспоминания уже не вызывали. Исключительно пустоту, безысходность и, каким бы странным это ни казалось, мотивацию двигаться дальше.
Марк зашел в хату, сел на стул, на этот раз напротив окна, и, как могло показаться, уставился на дивный пейзаж, но как бы не так. Окно глядело на поле безмятежности. Голубое, чуть ли не бирюзовое, чистое небо. Марк вспомнил слова отца за застольем: когда речь заходила о мечтах, он всегда рассказывал про свою молодость. Родился и жил он в Портрике, неподалеку от моря. Замок был схож с Грейденом, и погода там была всегда отвратительная. Затянутое густыми тучами небо никогда не имело просвета, дожди были чаще, чем атаки Монстров. У приезжих отец всегда спрашивал: «А что такое ясная погода, когда не холодно и видно солнце?» Ему объясняли, но он не мог понять, никто из Портрика не мог понять, что это такое. И после этого отец постоянно добавлял: «А я всегда так мечтал увидеть, что же это такое, чистое небо».
Марк улыбнулся и вернулся в мир, наблюдая в окно зеленое, бескрайнее, абсолютно понятное поле. Никакой неожиданности, сюрприза или приключений. Вот тебе поле, вот тебе небо. «Фу, аж тошнит», – развернул он стул от окна.
