спускаться. Но оказалось, что глубокий снег коварен: то один, то другой проваливался по колено, а то и по пояс. Им приходилось откапываться, прежде чем сделать очередной шаг.
Вадим самостоятельно идти не мог. Галя или садилась на снег, или стояла, если ее не тянули за руку.
– Надо что-нибудь придумать, так мы не спустимся. Под снегом могут быть трещины, – мрачно произнёс Андрей.
– Алька, ролики наденешь? – зло спросил Вадим, – быстрее всех спустишься, костер разведёшь, ужин приготовишь.
– Сядем на рюкзаки и съедем вниз? – вдруг предложил Пашка.
– Заяц, ты подумал о Вадиме и Гале? У меня идея: надуем лодку и съедем на ней, – сказал Андрей.
– Мы же шеи сломаем, экстремал несчастный. Тебе мало моей ноги?
– Если спускаться на своих двоих, точно что-нибудь сломаем, – отозвался Андрей.
Подготавливая яхту к спуску, Павел с нежностью погладил резиновый бок лодки и сказал:
– Кто надо мной смеялся? Моя верная «Айгюль» уже дважды спасала наши шкуры!
Лодка оказалась первоклассным средством передвижения по заснеженному склону. Но лишь в сумерках замерзшие молчаливые и подавленные люди вернулись в лагерь.
Вадим осторожно уложил ногу на рюкзак и приказал:
– Мальчики за дровами, девочки – сервируйте!
– Раскомандовался. Прямо капитан невольничьего судна. И так всю дорогу тебя тащили. Я даже рук не чувствую.
– Капитан Джон Сильвер, вернее, Окорок, – хихикнул Пашка.
– А ты, Чёрный Пёс, если хочешь получить спиннинг обратно, поищи подходящую крепкую палку, – огрызнулся Вадик, поглаживая ногу.
– Где я в такой темноте найду палку? Подожди, Волчище, до завтра.
Развели костер. Попили горячего чая и немного согрелись. Все молчали, понимая, что застряли они здесь надолго.
– Рыжий, расскажи, что-нибудь? – попросил Павел, когда молчание затянулось.
– Хорошо, – согласился Андрей. – Однажды группа альпинистов шла довольно высоко по карнизу. У одного парня в расщелину упал рюкзак. Ему прицепили страховку. И он спустился за рюкзаком. Через некоторое время подергал страховочный трос. Его подняли, а парень – седой! Его спрашивают, что там увидел, а он ничего не говорит, только трясётся.
В расщелину полез второй турист: охота ему узнать что там. Обрыв страховки – веревка, как ножом срезана.
Надо уйти с этого гиблого места, но в расщелину полез третий альпинист – фотограф. Тот благополучно вернулся. Подняли его, а он говорит: «Я не понял, что такое там было, надо проявить пленки».
Приехали домой. Он пленки проявляет, целый день не выходит. Ребята сломали дверь. Он на крюке висит, а в тазу кучка сожжённых снимков и плёнок.
– Я думал, что ты расскажешь нечто более оптимистичное, – выразил общее мнение Павел.
– Хватит болтать глупости, нам и так страшно, – глухо сказала Нина.
***
Прошел
