звук я отчётливо помнил: стая осколков вышла на след.
Мы с напарником переглянулись. Зеркально-ледяные коридоры замелькали в ускоренном темпе. Подошвы выбивали ледяную крошку и заставляли трескаться зеркала. Взгляд скользил по мутным картинкам жизни за зеркалами от чего голова начинала болеть. Но напарник уверенно выбирал путь и менял направление, перепрыгивая на стены, поворачивая в провалы или огибая туманные островки. Вот только звук бьющегося стекла приближался с неотвратимостью надвигающегося цунами.
А затем позади из-за поворота вырвалась первая тварюшка и, проскользив по полу, впечаталась в стену Лабиринта. Осколки-гончии оказались химерами, собранными из фрагментов – кусков отражения частей различных животных… или людей, причудливо перекрученными и соединёнными бьющими по глазам ровными линиями-сколов, да ещё настолько гротескно, что некоторые отростки выпирали из плоти, словно грани разбитого зеркала. И в отражённом свете Зеркального лабиринта их шкура/чешуя/мех бликовали, так что после засветки «осколок» плоти менялся на отражение куска тела другого существа. Единственное, что оставалось неизменно в существах – льдисто-голубые глаза, полные бесстрастной жаждой убийства и получения новых фрагментов.
– За мной! Обещаю, мы прорвёмся! – Глагол рванул, не дав даже секунды на размышления.
Сообщение системы я смахнул на бегу, даже не обратив внимания, сколько Глаголу пришлось потратить Веры на применение способности. Твари за спиной взревели с дребезжащими оттенками звуков. А затем Глагол бросил несколько гранат нам за спину… Стоп! Гранат? То есть мне он подготовиться не дал, а сам запасся по полной?
Взрыв отразился от стен лабиринта, ударив волной нам в спины, и не упали мы только чудом, хотя звон плотно забился в уши. А вот Зеркальный лабиринт не выдержал подобного вандализма: стёкла начали трескаться, а лёд раскалываться – вся масса острых граней начала рушиться за нашими спинами. Осколков-гончих накрыло первыми… И это было бы отлично, если бы волна разрушений не продолжала распространяться, буквально раскалывая мир в шаге за нами.
Мы спрыгнули в чередной провал, а затем рывком выбежали на край водопада. Массив воды грохотал, не оставляя шансов преодолеть его – снесёт мгновенно. Хотя радуга над ним висела красивая, ничего не скажешь. Вот только Глагол даже не подумал преодолевать преграду, а прыгнул в неё, ухватив меня за одежду. Хугин попытался упорхнуть прочь, не желая лезть в воду. Но потерять его в петлях лабиринта – дело минуты, по тому я вцепился в пета, прижимая к себе.
Нас закрутило и завертело. Дышать сразу стало сложно, а ледяная вода заливала глаза. Одежда и поток пытались утянуть на дно… Но я заметил, как появившиеся следом чудом выжившие осколки прыгаю в поток за нами. А затем на маленькую вечность я потерялся в круговерти.
Рывок Глагола ознаменовал конец заплыва. Хрипя и кашляя, дрожа всем телом, я развалился на ледяной поверхности очередного ответвления Зеркального лабиринта.
– Мы выиграли фору, но нужно спешить, – стоило только
