с нянькой умоет, накормит. Хотя вроде не привередничаю, могу и один посидеть, похомячить, энергозатраты большие главное еда в зоне доступности, да и не так много и надо карапузу. Не могу пока приноровиться, начну девчонкам показывать, как шалаш обустроить, увлекусь или засыпаю на пол шаге или в животе так заурчит, что мне наперебой вкуснятки скармливать начинают.Зато с другой стороны сплошные радости. Слышу шепотки и птичье чириканье, а главное понимаю, различаю, переспрашивать не нужно. Запахи, полный восторг, аж в зобу спирает, как же душисто и замечательно. Сколько за прожитые полвека утеряно, смазано, как же этого не хватало во взрослой жизни.
День второй и третий
Как много всего упущено,растрачено впустую времени,сил и энергии…Как много дел навсегдаостанется не сделанными,а слов – не сказанными.А самое главное, людейуже многих не вернуть.Близких людей…
Дальский А. «Побег в невозможное»
Солнце красит, трампам-пам. Чую меня сейчас младшей тётке снова подкинут. Тётя – одно название. Во второй класс пойдет, вот. Но за косы я её уже таскаю, не обижается. Куда ей деваться, лучше со мной поиграет, чем какую работу по дому справлять. Меня и на улицу вытащить можно, лето. Соберутся с подружками и айда в кустах с куклами играться. Я в основном тоже куклёнком подрабатываю. Но игрушечной едой меня не пичкают, я их уже давно построил. У Валюшки на такой случай сухарик припасен или яблоко.Во, сбылось, потопали мы на улицу. Я сухарь и сам затихарил, а то мало ли что, растущий организм завсегда готов калорий принять, особо после приключений— Мишка косолапый, – заводит тетка.– По лесу идет, шишки собирает, песенки поёт, – подхватываю я.– Вдруг упала шишка, – меня щелкают, – прямо мишке в лоб.– Мишка рассердился и на шишку, топ, – звонко топаю по намытым полам.– Ну что пиньтя, идем.– Я запомнил «мишка» говорить сам могу, – строю тётку ибо хватит уже дразниться.– Ага, Шурка тебя теперь лягухом будет звать или карасём, – не останавливается Валя.– Мамка всяк может звать, а ты только по имени, не велика птица – тетка, – ставлю точку.– Ишь говорун, сам то от горшка полвершка, – хмыкает Валентина.
Вот так мы с ней всю жизнь и прошлую, и эту, наверное, тоже. Я рад. Да и вообще какие огорчения в два года? Да еще летом? Не помню, не было, а теперь и подавно не будет.
Радости полные штаны, вся жизнь впереди. Ура! И вот залезаем мы в тенистые джунгли акаций увитые всякими вьюнками. Трава мягкая, душистая. Солнышко в прорехи заглядывает. Запахи, непередаваемые. Краски обалденные, ну что вроде такого, кусты, трава, а как здорово то! Но всю жизнь прятаться не выйдет.
Хотя ни выдающихся физических кондиций, ни умения читать мысли, ни эйдетической памяти или знания пары десятков иностранных языков у меня не появилось. Ну а вдруг что прорежется? И ни слуха, ни голоса. Хотя Высоцкого и Пугачеву перепевать и так бы не стал, сами управятся. Мне и своих дел хватит, а деньги не всегда на пользу. Да и не
