ценятся превыше иных премьер-министров. Вот и генерал-губернатор, хоть горд и своенравен был, но всё же не смог устоять перед магией кулинарных изысков приготовляемых этим поваром. А всё потому, что наш генерал был большим любителем поесть, чревоугодником каких свет ещё не видывал. Однако надо отдать должное и самому повару, готовил он очень даже превосходно. Блюда его всегда были приправлены особенными соусами и специями, а оттого имели необычайно восхитительный вкус. Ну, это и понятно, ведь повар тот, был непростой человек, а колдовских кровей индивид, да ещё и не из наших краёв.
Прибыл он к нам аж из самой Англии, из лесного Уэльса. А звали этого хитреца, как ни странно Йорк, что означает родом из Йорка, но никак не из Уэльса. Однако странности на этом не кончались. У себя дома, в Англии, он не смог найти применение своим колдовским чарам, ведь там почитай в каждой деревне свой мерлин или друид имеется. Там его быстро раскусили, кто он такой и что за фрукт. Жить честно не хочет, всё к власти рвётся, да чужим добром завладеть норовит. Вот его хитреца-злодея и изгнали из родных мест.
Кинулся он было в Европу. Походил там, побродил, и даже вроде какое-то хозяйство завёл, но и там он не прижился. Бросил всё, и перебрался в Россию. А у нас-то, как известно всякую иностранщину ох как любят. Вот он сразу и пристроился на генерал-губернаторской кухне. Благо всяких кулинарных рецептов знал и ведал он превеликое множество. Колдун ведь. И начал он тут же своё хитрое злодейство творить. Задумал он всю власть в Москве под себя подмять. Решил через кулинарные изыски всё градоначальство себе подчинить. И первым же на его удочку попался аж сам генерал-губернатор. Едва он отведал новые блюда заграничного повара, как моментально к ним пристрастился, и других ему уже на дух не надо.
– Ты голубчик теперь у меня навсегда останешься,… только мне и моему окружению готовить будешь, и никому более… – призвав к себе Йорка в кабинет, объявил ему генерал.
– Рад стараться, ваше превосходительство!… Всё для вас сделаю, всё выполню!… – с подобострастной улыбкой отвечает ему Йорк, а сам про себя подумал, – ага, как же, жди,… буду я для тебя делать! Это ты теперь для меня стараться будешь,… угождать да ублажать меня станешь, чтоб я тебе свои кушанья готовил… – втихую поухмылялся он, да быстро откланявшись, удалился опять к себе на кухню.
3
Так с того памятного разговора и началась его служба во дворце генерал-губернатора. И затеялся он сразу сети зла плести, да для себя место во власти расчищать. А всех кто на него косо смотрел или недобро о нём отзывался, изводить да чернить принялся. Кого компрометировал, кого с места выживал. А кому, кто понастырней был, хитрые подставы чинил да нагло зельем травил. Так те бедняги потом ещё долго в себя прийти не могли, а некоторые и вовсе калеками остались. Но все его коварства были не напрасны, пришло время, и набрал он столько власти, что мог чуть ли не единолично Москвой управлять. И никто ему мешать не смей. Всех кто перечил, Йорк повыгонял, поупразднял.
