Он, конечно, и сам выглядит жутко. Жутко красиво, я имею в виду, но и так, будто он месяцами не спал. Его волосы беспорядочно свисают на лоб и вокруг ушей, глаза налиты кровью, кожа вокруг них темная и впалая.
– Дом, это ты? – спрашиваю я его.
Он замирает, качает головой, пока до него не доходит:
– О, Линн, привет.
Я скривилась от имени, которым он меня назвал. Однако сейчас не время говорить ему о том, как оно меня раздражает.
Мы стоим друг напротив друга, я с пластиковым пакетом, болтающимся на кончиках пальцев, и он с его душой, будто истекающей кровью на полу между нами.
– Все в норме? – Я вглядываюсь в его лицо.
– Да, я… – Он оглядывается вокруг, проводя пальцами по густым каштановым волосам. – Почти в норме. Ночка не задалась. Вот и все.
– Что-то случилось?
Я отдаю себе отчет в том, что на нас все еще смотрит кассир, но сейчас мне не до него.
Дом смотрит в сторону.
– Да так, ничего. – Он хватает пакет с чипсами и швыряет его на кассу. – Обычная человеческая жизнь. Вот. Беру я твои дурацкие чипсы. Доволен? – спрашивает он кассира.
– Нет, расскажи мне. – Я по-прежнему не сдвинулась с места. В этот раз я не позволю себе остаться ни с чем. И так уже папу расстроила. Не дам этому парню так легко от меня отделаться. Особенно после того, что он сделал для меня.
Уж тем более не тогда, когда я вспоминала судьбу Вирджинии Вульф и как она живет в каждом из нас. Как нам порой хочется набить карманы камнями, а потом просто взять и исчезнуть в озере.
Дом обводит меня взглядом. Улыбка зависает на его лице, как полумесяц, грустная и несовершенная.
– Сегодня я потерял пациентку. Ей было девять, – последнее слово едва слышно, так как голос Дома ломается. Я чувствую себя так, словно мое сердце раздувается до чудовищных размеров, а затем лопается прямо в груди. Хватаю Доминика за руку и оттаскиваю от кассира, от его жалкого пакета с чипсами и подальше от магазина. Прочь от этого места со скучным освещением и непонятно чем заляпанным линолеумом.
– Пойдем со мной.
– Кто теперь убийца с топором? – устало спрашивает он, но не сопротивляется. При всей крепости и мускулистости его рука в моей сейчас вялая и холодная. Он идет за мной.
– Пойдем накормлю тебя чем-нибудь другим, но не чипсами, а потом расскажешь мне о своей смене, хочу услышать от тебя все.
Я замираю на мгновение, а потом добавляю:
– А потом я убью тебя. Не волнуйся, я подброшу твое тело в какое-нибудь необычное место.
Он слабо смеется, потому что должен, но он все равно смеется, а это именно то, к чему я стремилась.
Сажаю его в свой «Шевроле», откручиваю бензонасос и начинаю движение. Делим с ним упаковку Oreo, и после этого я завожу легкий разговор. В каком колледже он учился? (Окончил он Северо-восточный университет для получения высшего образования,
