играли в карты, сидя за столиком в центре двора. Неподалёку дети, похожие на этих самых игроков, только перенесённых машиной времени лет так на сорок назад, играли в песочнице под присмотром мам. Какая-то тётка развешивала бельё. А у подъезда Вася Канада пытался разбить пивную бутылку о голову человека, изнасиловавшего его жену.
Наконец бутылка лопнула и разрезала руку, её держащую. Вася остановился и стал пытаться другой рукой зажать хлюпающую кровью кисть. Хряк словно очнулся и медленно, будто нехотя, побежал в сторону трамвайных путей.
– Догони мне его, слышишь. Догони мне его! – стал кричать Канада, доставая платок из кармана и пытаясь перетянуть порезанную руку.
Я, не зная, не понимая зачем, стал преследовать Хряка. Он медленно бежал вдоль трамвайного пути, я за ним. Прошёл трамвай. Из него люди с изумлением взирали на нас, бегущих.
– Куда бежишь? Наделал делов – теперь отвечай! – крикнул ему, когда дистанция сократилась метров до пяти. Я не это хотел крикнуть.
Я прежний никогда бы это не сказал. Словно что-то зажглось в левом плече и, передавшись электрическим разрядом, ударило мне в мозг. Мои губы были уже готовы произнести: «Съёбывай быстрее, я скажу, что тебя не догнал». А вместо этого:
– Стой!
И он, дурак, остановился.
– Пошли!
И он пошёл за мной обратно. Из уха и носа у него текли тонкие струйки почти чёрной крови. Шёл он нетвёрдо. В голове у меня царила тишина. Лето. Солнце. Иду. Мужик с головой, отбитой бутылкой пива и, очевидно, разорванной правой барабанной перепонкой. Веду его обратно. Читаю вытатуированную надпись на его левой руке – «Задирайте, девки, юбки – я освободился!»
Вася увидел его и рванул навстречу. Неожиданно в руке его оказался дешёвый нож-бабочка. Абсолютно лоховской. Он же сказал мне, что у него ничего нет!
– Я сейчас тебя убивать буду, сука! – сказал Канада, сжимая нож здоровой рукой. Вторую, порезанную, он уже перетянул платком, который из белого стал тёмно-ржавого цвета. Вася пошёл мимо меня на Хряка.
Неожиданно для самого себя, вдруг, когда Канада поравнялся со мной, я перехватил его руку с ножом и обезоружил.
– Ты же сказал, что у тебя ничего нет! Ты совсем одурел? Под монастырь подвести хочешь? – я зашвырнул нож в кусты. От греха подальше.
Наступила пауза, и тут показались они…
Их было трое и ещё та баба, что видел с Хряком в начале. Видать, бегала за ними. Канада глянул на эту группу и сказал:
– Это пехота пришла, – глаза у него стали пустыми, и в них появилось отчаяние и страх.
– Пойдём разговаривать, – протянул один из подошедших.
И мы пошли: Канада, его жена, я, Хряк, трое пехотинцев и базарная баба. Перешли трамвайные пути. Дальше был детский садик, окружённый забором и кустами-деревьями. Там было тихо и спокойно – мы пошли туда. Разговаривать.
Жена Канады была
