сохранить свой контроль над основными финансовыми потоками.
И вот что ещё буквально повторяется в ваших обеих записках: само слово «перестройка» настраивает людей на какую-то ломку, а это опасно, и было бы разумнее все преобразования проводить под лозунгом экономических и политических реформ. Некоторые могут отнестись к этому как к чисто формальному моменту, однако настрой на политику реформ, а не ломки стратегически более правильный.
– Ну и что хочет Араксин?
– Он хочет, чтобы ты в своём выступлении основное внимание сосредоточил на экономических проблемах, сделав ударение на необходимости создания валютного фонда для проведения реформ. Оставь политику для других.
– Ты понимаешь ведь, что не оставлю… И лезу я в политику не потому, что мне хочется ею заниматься, а потому, что сегодня в нашем обществе именно политики, а это значит ЦК, определяют экономический путь развития страны, так что именно с них надо начинать проведение реформ.
– И всё-таки, Серж, повторюсь, оставь политику для других… Слушай, что за красавица была с тобой вчера? Признаюсь, я не выдержал и рассказал своей Веронике. Она не поверила. Может, я напрасно это сделал?
– Нет, старик, всё в порядке. Я, наверное, познакомлю их.
– Неужели всё так серьёзно?
Серж ничего не ответил, просто улыбнулся так, как умел только он, а Андрей, как старый друг, хорошо знал, что означает такая улыбка.
1948—1952
Серёжка долго смотрел вслед уходящей полуторке. Ему не хотелось идти домой, и он зашагал прочь из города куда глаза глядят.
Город стоял на небольшой возвышенности. Серёжка медленно спускался с горы. Внизу весело плескалась прозрачная речка. Мимо с радостными криками и смехом пробежали его сверстники – они торопились купаться. Все вокруг спешили насладиться последними тёплыми деньками перед школой. И только Серёжка чувствовал себя здесь чужим, ему было не до шуток и веселья.
Уже в лесу Серёжка понял, что идёт к дяде Семёну. Лесник и его жена были дома. Тётя Лариса развешивала бельё во дворе, дядя Семён возился на огороде.
– О, Серый пришёл! – радостно воскликнула Лариса. – Ну что? Проводил свою циркачку?
– Проводил, – сказал Серёжа и заплакал.
– Ну что ты, солнышко моё, – заволновалась Лариса и прижала к себе мальчика.
Сергей от этого зарыдал ещё горше. Уже сама едва сдерживая слёзы, Лариса успокаивала его.
– Всё будет нормально, поплачь немножко… Ты знаешь, твой папа переживает за тебя.
В это время к ним подошёл Семён:
– Здорово, Серёга! Пойдём посидим, я расскажу тебе, как я сам первый раз влюбился, это ведь хорошее дело для нормального мужика. А ты у нас мужик хоть куда! Ты, наверное, и не знаешь, что моя Лариска влюблена в тебя по уши!
Серёжка
