дотащить аккумулятор, папки дома нет.
– Эх, – махнул рукой Петр Петрович и отложил тяпку, – пойдемте.
На обочине безвольно валялся скелет коляски с тонкими, как у цапли, надломленными «ногами», рядом чернел могучий прямоугольный аккумулятор. Пенсионер закатал рукава и, смутно припоминая, как в армии делал становую тягу со штангой, поднял тяжелый набитый свинцом «сундук».
Вес оказался серьезнее, чем рассчитывал доктор, но как его бросишь? Стыдно перед внуком.
Петр Петрович раскраснелся, будто те помидоры, вены на его шее и висках набухли, стали напоминать маленьких юрких змеек, вшитых под кожу.
– Только бабушке не рассказывай, – процедил сквозь зубы доктор, волоча в руках двухпудовый неудобный груз.
Дети бежали впереди вприпрыжку и подбадривали силача.
– Давай, дедушка, еще сто метров осталось! – кричал Ваня. – Какой ты сильный!
Петр Петрович насилу дотащил аккумулятор до участка соседа и бросил его у прицепа. Сказал Грише, чтобы папа – чай, помоложе будет – поставил его в прицеп или расковырял прямо на земле и вытащил ценный металл.
– Только сами чтоб не лезли! – предупредил дедушка. – Там кислота!
Уже к вечеру Петр Палыч не смог разогнуться. Боль в спине была то острой, то ноющей, то снова острой. Она на мгновение затихала, но лишь для того, чтобы набраться силы и вновь прошить спину доктора резкой болью.
– Это я из‑за помидоров. Стоял, понимаешь, склонившись, видимо, потянул, – оправдывался Петр Петрович.
– Ага, из‑за помидоров, думаешь, я слепая? Я видела, как ты эту штуковину тащил. Еще хотела крикнуть тебе из окна, чтоб поберег спину, да решила, пусть, мол, тащит, поделом, – ехидно сказала Людмила Борисовна, а потом уже с заботой спросила, – Дать тебе таблетку?
– На обезболивающих далеко не уедешь, только печень сажать, – пробормотал доктор.
– Сказала бы я, как ты печень сажаешь, с соседом, под вон тем кустиком, – усмехнулась Людмила.
Вечером пришлось идти в правление СНТ, звонить оттуда сыну, чтоб забирал и внуков, и пожилого «тяжелоатлета», который со своей «становой тягой» угробил спину. Самостоятельно сесть за руль Петр Петрович уже не сумел.
Дачный сезон шел своим чередом, Людмила Борисовна, ворча, ухаживала за мужем, помидоры некому было полить – дети с утра до вечера работали. Прописанные врачом притирки, компрессы и даже уколы ненадолго облегчали боль, но проблему не решали.
– Да заживет. Растяжения всегда долго болят, – сказал хирург, приходивший смотреть своего коллегу.
– А когда пройдет? – уточнял терапевт. – Сам же знаю, что долго.
– Ну, к сентябрю‑то точно пройдет, – «обнадежил» хирург.
– К сентябрю, – грустно проговорил Петр Петрович. Перед его глазами проносились малоприятные картинки садово-огородных катастроф. Помидоры, кабачки, огурцы. Все медленно чахло, скукоживалось, усыхало.
