постучаться в двери «Солнечной Наковальни», кузницы семьи Гарго.
– Ты головой об дверь бился что ли? Отец спит, – раздраженно прошептал Тасс и вылез на улицу. – Чего хочешь?
– От Представителя у тебя только титул, Гарго… – вздохнул Рай, – Я узнал, что из-за тебя городского торговца ограбили предельщики. Как будешь очищать репутацию, м?
Гарго опешил и уставился на Рая, как пойманный хулиган. Затем он сглотнул комок волнения и сказал:
– Отец Сэриль меня споил. Я тебе клянусь. Весь вечер подливал мне кхортовой жжёной воды! – Тасс поморщился от воспоминаний, – Ты знаешь, как сложно отказать Сэре, так вот, её отцу….
– Что делать-то с этим будешь?
– Найду предельщиков, кхорт! – он обошёл Рая и присел на невысокую каменную ограду, – Сэра с отцом проходили мимо фермы Тома во время охоты, и местечко показалось им далеко не заброшенным. Проверю его первым.
– Я пойду с тобой.
– Жаренные крылышки Ан’Теи… Я справлюсь и без тебя, уж поверь.
– Может быть, – Рай скрестил руки, – но предельщики опасны даже в малых группах, а мы не знаем сколько их на самом деле. Ты же не хочешь потерять жизнь, так и не увидев Антеос?
Они договорились встретиться через день, перед рассветом. Когда Рай вернулся домой, родители уже спали. Он оставил сумку на столе и поднялся в свою комнату, перешагивая самые скрипучие доски. Уснуть не получалось долго. Уклончивый взгляд Лео, избегание разговоров об отъезде в Антеос… Он не понимал, что могло держать Рэванни в Порт-Ратоне. Раньше у них не было секретов друг от друга, думалось Раю. Так же думали и опекуны Лео, пока за праздничным столом он не рассказал им о письме Авеля. Филисия задула свечи на своей стороне стола и ушла в спальню со словами: «всё прояснится днём». Орвис последовал за ней, сказав Лео, что поддержит любое его решение. Рэванни задул последние свечи, но остался сидеть в трапезной. В короткие, но тёмные ночи, с рассыпанными сахаром звёздами, Лео дышалось свободнее. «Искренность ночи кроется в звёздах…» – прошептал он и спешно ушёл к себе, чтобы успеть записать строчки, сплетавшиеся в стихи. Поэзия стала его первым секретом. Он не был из тех бардов, кто на ходу ловит рифмы за хвост и людей за сердце, таких откровений он не терпел. С помощью поэзии он вытягивал вязкую тень своих переживаний и заточал её в слова. На какое-то время, это его спасало.
Мирсон весь следующий день провёл за книгами. На Мира Корум от Представителей ожидают не только идеально отточенных боевых умений, но и развитого ума. На первом этапе Восхождения, проходившем без зрителей, из трех десятков учеников отобрали восемь тех, кто смог ответить на большинство вопросов об истории Арвуда и тельдиров. Лучше всех отвечал Рэванни, одинаково поражая как учеников, так и стариков. Рай вслушивался в его размеренную речь и радовался, когда мастера хвалили Лео. Но Мира Корум не услышит его слов, не увидит его таланта. Победа клинка ценилась больше победы разума. Для самого Рая такое обстоятельство, правда, облегчало
