Последний раз она пила алкоголь на вечеринке в Нью-Йорке, а потом… Ее пальцы с силой сжимают стаканчик.
– Ладно, давай отметим мой первый день в новой школе.
Голова кружится и ее подташнивает. Но во всем остальном все действительно круто и весело, как и обещала Иви. Сначала они просто разговаривали, допивая свою текилу с соком, а потом появилась Кэсси и потянула их танцевать.
Сейчас же Хэвен стоит на морозном ночном воздухе, делая медленные глубокие вдохи и стараясь остановить кружащуюся землю. Она обещала вернуться домой не поздно, и так она и поступит. То, что мама отпустила ее на эту вечеринку, после всего того, что она творила в Нью-Йорке, означает лишь то, что она ей действительно доверяет. Или, по крайней мере, очень старается делать вид, что доверяет. В любом случае, это хрупкое доверие Хэвен хочется потерять меньше всего.
– Уже уходишь?
– Извини, Иви, мне действительно пора домой.
Иви надувает губы.
– Зануда.
– Нет, я… Да, я зануда.
На черном небе рассыпался миллиард звезд. Она не может от них оторваться. В городе их почти не видно, здесь же… Она может представить себя на другой планете.
Хэвен возвращается домой по той же дороге, по которой убегала от собаки, но сейчас в ее памяти не всплывают тревожные воспоминания. Здесь слишком красиво, чтобы думать о чем-то плохом, а еще внутренний чертенок спокойно спит и не чувствует никакой опасности.
Она почти подходит к дому, когда замечает кого-то. Сначала ей кажется, что она увидела призрака. Она пытается присмотреться, разглядеть в темноте белую худую фигуру… Кто это?
– Эй… Вам помочь?
Она ускоряет шаг.
- Бабушка?..
Белая ночная рубашка и распущенные седые волосы развеваются на ветру, как рваные паруса на тонущем корабле.
Хэвен останавливается. Грудь тисками сдавливает страх…
Что-то здесь не так.
Сердце ноет; тоже непреодолимое волнение, которое она испытала у леса, когда убегала от собаки. Это тихое отчаяние, от которого хочется зарыться в кровати под одеялом и никогда оттуда не вылезать.
Что-то не так. Что?
Темнота над Клавдией сгущается, становится тяжелой, она будто свинцовым пластом нависает над ней.
Хэвен становится действительно страшно, вся ситуация какая-то не такая, неправильная, она не может понять, что пугает ее больше всего и что… Что не так. Она открывает рот, чтобы снова позвать бабушку, но вместо этого срывается с места. В это же мгновение одновременно происходят две вещи – ее ноги натыкаются на невидимую преграду, она спотыкается и падает лицом вниз, протаранив подбородком заледеневший снег, и видит, как падает бабушка, словно марионетка, у которой перерезали ниточки.
Глава 6. Медсестра
Мама о чем-то долго и напряженно разговаривает с доктором, но они стоят слишком далеко, и Хэвен ничего не слышит. Она могла бы подойти поближе, но ее тело будто прилипло к стене.
По коридору больницы туда-сюда снуют медсестры и доктора,
