от того, что я по-прежнему в лавке бабушки Руби – точнее, в моей лавке, – а не прикована к стене какого-нибудь сырого подвала, но ничего, кроме злости, я не чувствовала. Хотя нет: еще я чувствовала себя так, будто провела десять раундов на ринге с гризли.
«Ох, что же он со мной сделал?»
Песня доиграла, и я попыталась сесть, раздраженно охая и кряхтя. И тут же заметила, что похититель душ держит Забияку на руках и чешет его за ушком. Забияке было приятно, как и полагается настоящему предателю. С рыком, к сожалению, больше похожим на стон, я оттолкнулась от ониксового столика для предсказаний, прослужившего моим предкам дольше, чем можно себе представить.
– Отпусти его, – приказала я, про себя радуясь, что в голосе слышится больше недовольства, чем боли.
Роган какое-то время изучающе рассматривал меня. Я не могла понять: это он так проверяет, что я в порядке, или ищет слабые места? Приподняв Забияку, он чмокнул его в макушку и глубоко вдохнул его запах.
– Ты только что из ванны, приятель? Так приятно пахнешь, симпатяшка-крошка-картошка, – проворковал он.
Сдержав усмешку, я смотрела, как Роган опять целует пса. Вообще-то, пока я утром принимала душ, Забияка терся о мое грязное нижнее белье. Единственное, чем он мог пахнуть, – это моей промежностью. Роган не отрываясь смотрел мне в глаза, пока гладил Забияку, а затем поставил его на пол. Пес фыркнул и выбежал из комнаты.
Беспокойство и напряжение немного отпустили меня, как только мой фамильяр отдалился от этого человека.
– Ну что ж, по-моему, «то, что происходит с моими костями, происходит и с твоими» – полная чушь. Ты совсем не похож на человека, которого недавно вырубили, – пробурчала я, пытаясь размять затекшие мышцы.
– Я сказал: то, что происходит с моими костями, происходит и с твоими, а не наоборот. Я привязал тебя к себе, а не себя к тебе. Связь с фамильяром устроена именно так.
– Разве можно так делать с людьми? – зарычала я в очередном приступе гнева. Может, хоть ярость поможет мне сдвинуться с места!
Я сползла со стола из черного дерева, чтобы не чувствовать себя на нем жертвенным агнцем, а заодно понять, что, черт возьми, происходит. Зеленые-как-мох глаза Рогана пристально наблюдали за тем, как я встаю на ноги. На секунду я замерла, чтобы удостовериться, что удержу равновесие и ноги не подкосятся. Но как только я поняла, что все в порядке и я смогу сжать руку в кулак для очередного удара по его чересчур красивому лицу, меня остановил мягкий голос:
– Я буду вырубать тебя и ждать, пока ты очнешься, столько раз, сколько понадобится, чтобы ты меня услышала. – Роган пригрозил, но произнес это настолько мягко и уверенно, что за тоном прозвучавших слов мне не сразу удалось уловить их смысл.
Прищурившись, я посмотрела на него и прикинула, успею ли выскочить за дверь и сесть в машину раньше, чем он меня остановит.
Верзила зацокал так, будто видел меня насквозь, а мои мысли были нарисованы в воздухе.
– Ты что, мысли мои читаешь? – требовательно
