ты забыла, как весело нам было?
Я покачала головой. Она говорила событиях почти столетней давности, и сейчас не время их ворошить. Я прижала ладонь к животу Роунат, стремясь почувствовать ее чрево.
– Четыре месяца?
– Уже почти пять. – Она закусила губу.
– Проклятие, Роунат! Совет отправил тебя в монастырь, чтобы ты смотрела в оба и сообщала Томасу о визитах влиятельных людей.
Я утерла пот со лба, пытаясь немного успокоиться, но не сумела. Нельзя было изменить то, что она натворила.
Ее пальцы скользнули по моей кисти.
– Фоула…
Я отдернула руку:
– Говоришь, не такие уж и разные? Тогда почему те воины подожгли монастырь? Почему твой Эгиль стоял и смотрел, прекрасно зная, что внутри остались ты и ваш нерожденный ребенок? Ну и трус! Совет не зря предостерегал нас от этих злодеев.
Роунат покачала головой.
– Эгиль пытался спасти меня, но не сумел попасть в церковь. Он хороший человек, Фоула. Поверь мне. – Она опустила руки на живот и осторожно погладила его. – Когда я впервые встретила Эгиля, мне приснился мой малыш. – Она прикрыла глаза. – Я обязана подарить сыну жизнь. Чувствуешь, как он шевелится? Он ведь уже готов стать частью нашего мира.
У меня пересохло во рту. Я уселась на полы своего плаща. Искреннее счастье, звучащее в ее голосе, лишь туже затягивало узел в моем животе. Даже если забыть про мою неприязнь к смертным мужчинам, нам предстояло решить куда более серьезную проблему.
– Закон запрещает нам иметь смертных любовников, Роунат. Ты разве забыла? Совет тебя покарает.
– Я знаю. И готова понести наказание. Я с чем угодно справлюсь – только не сердись на меня.
Я выдохнула и накрыла подушечками пальцев последние ожоги, оставшиеся на ее шее. Мгновение спустя кожа затянулась, не оставив ни единого шрама.
– Я слишком рада, что ты жива, чтобы на тебя злиться. Я просто хотела бы …
– Чтобы я выбрала мужа из нашего племени?
Я кивнула.
– Сердцу не прикажешь, Фоула, – молвила Роунат, печально глядя на меня. – Иначе бы и ты давно вышла за Томаса.
– Не увиливай.
Роунат перевернулась на бок:
– Ладно. Не будем о Томасе: знаю, это больная тема. Но мне ведь нет дела до законов Совета. Мне суждено было зачать сына от смертного. Так нашептал мне ветер.
– А кто нашептал это ветру? – огрызнулась я. – Почему эти голоса обязательно должны желать тебе добра? Ты об этом подумала?
Роунат рассмеялась: после исцеления к ней сразу вернулись силы.
– Я слышу немало голосов: и хороших и плохих. Я уже хорошо с ними знакома и умею различать. Ветру ведь все равно, кто перед ним: Потомки или смертные. Раньше и нам с тобой было все равно.
– Да, давным-давно, когда я была несмышленым ребенком.
Я молча подсела ближе к Роунат и погладила
