горячие блюда.
– Вообще-то, это мои гости и вкусности, а не твои, старый ты дед, – снова злюсь я. Это мой день рождения, а на меня никто не обращает внимания. Ни на мое красивейшее платье, ни на белые гульфики, ни на туфельки, хотя они не новые, конечно, я их донашиваю после старшей двоюродной сестры. Но все равно, они мне очень нравятся. Птички же заметили утром какая я миленькая, а родители и гости нет, слезы начали душить меня.
– Опять, – сдерживаюсь я, – с уголка начинает катиться предательница-слезинка. Ненавижу все. Ни подарков, ни тортика, только баран какой-то. Так сказала мама.
– Сейчас будет барашек. Тебе понравится. Или уйди и успокойся. Иди на улицу, если тебе что-то не нравится. Не мешай.
И что? Покатилась – таки. Слеза покатилась. Много слез покатилось. Я сидела в укромном местечке за домом и ждала, когда закончится этот печальнейший праздник муллы. Абсолютно не понимая, зачем нужны эти обеды, которые кроме горя и ссор между детьми и родителями ничего не приносят в семьи.
Ближе к обеду все ушли и мама с сестричкой тоже отправились в гости. Мы с братиком тихо зашли в ту самую гостиную с солнышком посередине. Мне не терпелось показать ему этот островочек. Он же вообще еще глупенький, маленький, годик всего лишь исполнилось недавно. Несмышленыш, не знает, что посередине комнаты можно обнаружить солнечный островок и греться там, как в печке.
– Вот он, смотри, показываю ему мою находку. Он улыбается во весь свой детский ротик и мило подставляет личико солнышку. Ух ты, оценил, милашка, – обрадовалась я. Ему очень понравилось, греться на солнышке. Мы начали громко смеяться. Я встала на ноги и превратилась в паровозик, главный первый вагон. Он громко прицепился ко мне и мы каааак поехали по кругу. Мне было так хорошо с ним идти паровозом вокруг нашего солнышка. Мы смотрели друг на дружку и весело орали на весь дом.
– Тюх, тюх, тюх, – мы стали настоящими паровозиками, – тюх тюх тюх. Нам было невероятно радостно, мы счастливы. Все неважные мысли за этот печальный день рождения вмиг забылись. Мы – чудесные паровозики, нет, мы – настоящие большие паровозы. И вдруг…
Я как будто перевернулась как огромный прицеп, попала в аварию, сломала колесо, сошла с рельсов. Сильная боль отдалась в голове, я лежала на полу. От удара перестала видеть вокруг и потеряла брата. Поняла, что не могу встать на ноги. Мне очень больно в пояснице. Через веки я вижу отца, он бьет по голове брата.
– Как же вы мне надоели, – кричит он, – вы шумите, не слушаетесь меня, орете на весь дом. Устроили балаган дома, неужели вы не можете просто посидеть спокойно? Сколько раз вам говорить, что я устаю на работе… Да, сколько можно?
Я привстала, мне было так страшно, что решила присесть на ближайший стул и неожиданно почувствовала, как подо мной становится очень сильно мокро и горячо. По ногам течет что-то, как теплый шоколад. «Нееет!», – заплакала я, сама до конца не понимая всю трагедию. Я поняла, что сделала что-то ужасное,
