заживлению ран. Скульнула во сне и вдруг услышала незнакомый бархатный голос.
– Что, плохо тебе? Ты поправишься, я уверен.
Я поняла, что проснулась, но глаза открывать не спешила. Было страшно. Попала в чуждый мне мир, и ещё неизвестно, что со мной сделают.
Втянула носом воздух. Запах был незнакомый. От того, кто стоял рядом, не пахло альфой или омегой. Взяла волю в кулак. Я вожак стаи и не должна бояться. Трусость карается строго. Пусть я в чужом мире и у меня больше нет своей стаи, но всё равно обязана быть смелой. К тому же жутко хотелось пить. Возможно, тот, кто говорит, принесëт воды.
Ещё бы поесть. В животе заурчало от голода. Значит, восстановилась. Это хорошо.
Медленно открыла глаза. Я оказалась заперта в большой клетке. На морде что-то надето. С шеи свисает длинный кожаный ремешок. Глянула на стоящего у клетки зверя. Вернее, это был человек. Шаман рассказывал, что во многих других мирах не живут оборотни. Там есть только люди. Они такие же, как волки в своей второй ипостаси.
Человек оказался красивым. Чëрные как смоль волосы. Стройный, высокий и мускулистый. Это мужчина, а значит – альфа. От него не пахнет оборотнем. Невольно облизнула губы. Как же пить хочется. Я решила пока не оборачиваться. Пусть думает, что я волк. Нужно посмотреть, как будут развиваться события. Хорошо одно: я каким-то образом понимаю чужой язык. Стоит сказать спасибо шаману за то, что озаботился этим.
Андрей
Волчица тихо поскуливала. Коля сказал, что она молодая, но он не смог определить точного возраста. Я встал с кровати и подошел к клетке. Восемь утра. Она проспала долго и должна вот-вот проснуться.
– Что, плохо тебе? Ты поправишься, я уверен, – ласково сказал я.
Ресницы волчицы задрожали. Она будто раздумывала: просыпаться или нет. Наконец-то веки распахнулись, и на меня посмотрели невероятные голубые глаза. Это был насыщенный яркий цвет, без тени жёлтого.
Щенки рождаются голубоглазыми, но к четырём месяцам их радужка приобретает обычный для волка цвет. У оборотней глаза зелёные или жёлто-карие. Меня поразила необычная радужка Белоснежки.
Волчица облизнула морду, задевая намордник из ремешков кожи.
– Пить хочешь? Может, и есть? Я там с вечера кусок мяса для тебя размораживаться положил. Сейчас принесу.
Потопал на кухню, почёсывая пятернëй макушку. Блин, разговариваю с животным, будто тот может понять. Дожился. Если бы я обернулся и завыл, то, возможно, мы и поняли бы друг друга. По крайней мере, с обычными серыми я спокойно общаюсь в волчьем обличии. Полярная волчица оказалась странная. Мало того, что чисто белая, без единого пятнышка, так ещё и голубоглазая. Даже подушечки пальцев у неё белоснежные. Что же мне делать с тобой, Белоснежка? Отпустить потом в лес? Здесь тебя серые достанут. Их много, а ты одна.
Я налил в железную миску воды. В другую положил мясо, которое предварительно порезал кусками. Потом понëс всё к клетке.
Волчица сидела на задних лапах и смотрела совсем не напугано, но всё
