любили меня, дарили заботу и ласку все мои 13 лет…
– А потом?
– Потом мой мир перевернулся с ног на голову – в день своего рождения я проснулась такой. Ни с того, ни с сего у меня появились эти уши и хвост. Я в шоке заперлась у себя в комнате и не выходила оттуда почти весь день. Мне было страшно даже представить как отреагируют родители.
– Но это ведь не твоя вина…
– Все равно. Отныне я была такой. Когда первый шок прошел, я постаралась погрузиться в свои ощущения и попытаться убрать это уродство, но никак.
– И как отреагировали родители?
– На удивление спокойно. – я чуть улыбнулась, вспомнив как обрадовалась этому. – Я была просто счастлива от того, что они приняли меня такой. – улыбка сошла с моего лица и я добавила:
– Но обрадовалась я слишком рано. Через некоторое время, ближе к вечеру, мама позвала меня ужинать. Я удивилась тому, что никто больше не торопился за стол, ведь обычно мы ужинали всей семьей. А потом поняла почему. В еде был яд.
– В смысле?
– В прямом. Обычный крысиный яд. Меня хотела отравить собственная мать. Отравить как какую-то крысу.
– И как ты узнала про яд?
– По запаху. После превращения у меня обострились некоторые функции, такие как обоняние и слух. Последний мне кстати тоже однажды спас жизнь, ведь благодаря острому слуху, я услышала, что по мою душу идет охотник, которого наняла моя матушка.
– Подожди, то есть, ты хочешь сказать, что родная мать заказала тебя охотнику?
– Да. Думаешь из-за чего я живу в лесу, если могла бы жить в теплом доме?
У мужчины не было слов. Он кинул на меня сочувствующий взгляд и просто молчал, а я была благодарна ему за это. Он не стал успокаивать меня и говорить что-то глупое, по типу: «все будет хорошо» или «еще все впереди, уверен, ты вернешься домой». Нет. он просто молчал. И я тоже.
– Из-за чего она поступила так? Ведь для того, чтобы родная мать пошла на убийство дочери, нужен какой-то, не знаю, повод что ли.
– Она не смогла смириться с моим превращением. Позволить кицуне жить в доме… да лучше убить ее. К тому же ее наверняка заботило то, что скажут родственники, соседи, друзья. Никому не хочется иметь такую уродину-дочь.
– Не говори так. – мужчина смотрел на меня во все глаза. – Ты не уродина. Просто тебе нужно смириться, что ты не такая как все.
– Вот ты бы смог спокойно жить, зная о том, что твоя дочь такая? – я заглянула в его карие глаза.
– Да. – сразу и без колебаний ответил он. – И вот, что я скажу – в тот лес ты больше не вернешься. Будешь жить у меня.
– Но это невозможно. Я не могу всегда жить у тебя.
– Почему? Ты будешь жить у меня, а я буду о тебе заботиться.
Я сглотнула.
– Звучит, как начало какого-то порнофильма.
Мужчина засмеялся. Оказалось, что у него мягкий бархатный тембр.
– Дурная. Я имел ввиду, что буду заботиться
