раз был настолько зол. Анна загнала меня в угол, и у меня оставался лишь один вариант выбраться из западни: признаться Данте в интрижке с миссис Альферас и сообщить о поцелуе с Анной.
Первое могло привести к неодобрению и предупреждению со стороны дона. Однако последнее могло стоить мне всего, и не только. Папа вкалывал всю жизнь и теперь пользовался большим уважением.
Даже если он не имел никакого отношения к моим поступкам, его бы наверняка втоптали в грязь вместе со мной.
– Сантино, – сказал Данте, коротко кивнув. Он, как обычно, стоял перед окном, заложив руки за спину, однако сейчас на его лице застыло выражение беспокойства. Несмотря на почтенный возраст, он источал силу, и его авторитет с годами уж точно не поубавился.
Дон был в числе тех немногих людей, которых я по-настоящему уважал. И мне не хотелось лгать ему по многим причинам.
– Я попросил тебя прийти сюда, потому что мне нужно твое честное мнение по одному вопросу.
– Ясно. Папа всегда говорит, что надо быть предельно честным, поэтому трудностей не возникнет, – ответил я бодрым голосом, учитывая, что ярость до сих пор бурлила в венах.
Данте полностью развернулся ко мне. Я сразу же приложил максимум усилий, чтобы держать лицо под контролем.
– Анну приняли в Парижский институт моды. Мне нужно решить, могу ли я позволить ей поехать туда.
– Париж? – повторил я с изумлением, словно это было для меня новостью. – Полагаю, вы говорите не о Париже, что в штате Техас.
Данте сухо рассмеялся.
– К сожалению, мечта Анны – провести год во Франции. Или больше.
Неужели она действительно ожидала, что я задержусь во Франции на столь долгий срок?
Я ни за что не стал бы учить французский только ради того, чтобы Анна могла уплетать багет, посматривая на Эйфелеву башню. Я не мог поверить, что позволил Анне шантажировать меня. Зачем я поцеловал ее?
Что, черт возьми, на меня нашло?
– Париж находится далеко от Чикаго.
– Точно. Ты много лет охраняешь Анну, и я доверяю твоим суждениям. Мне надо быть уверенным, что дочери не будет грозить опасность в Париже. Поэтому потребуется как минимум твое присутствие рядом.
Я глубоко вздохнул.
– Для Анны в Париже, вероятно, безопасней, чем в Чикаго, учитывая, что Каморра и Семья тоже находятся далеко. Если мы позаботимся о том, чтобы о присутствии Анны в Париже не было широко известно, и сделаем так, чтобы она жила в столице Франции как обыкновенная студентка, сомневаюсь, что ей будет что-либо угрожать в принципе.
– Ты должен забыть о своих привычках на время учебы Анны в Париже. У тебя будет возможность вернуться в Чикаго, но лишь тогда, когда Анне будет необходимо посещать светские мероприятия. А последнее будет происходить часто, поэтому тебе в любом случае придется рисковать жизнью ради нее.
«Привычки?» – едва не переспросил я.
С тех пор как я стал телохранителем Анны, работал почти каждый
