спорить с компьютером бесполезно.
– Так делай же что-нибудь, чёртова кукла! – закричал Свистунов сорвавшимся голосом.
– Такое обращение неприемлемо и не заложено в мою программу, – спокойно ответила Алиса.
– Так как же к тебе обращаться? Ваше Величество?
– Вы должны сменить тон и заслужить моё прощение, чтобы я полноценно заработала.
– А это заложено в твою программу?
– До столкновения с метеоритом осталось три минуты, – вместо ответа сообщил бортовой компьютер.
– Алиса, милая, как мне вымолить у тебя прощение?
– Для начала попробуйте ублажить меня. Или хотя бы возбудить.
– Как это?
– У людей это часто называется предварительными ласками или прелюдией.
– Ты издеваешься?! Как я смогу разбередить компьютер?
– До столкновения с метеоритом осталось две минуты.
– Ладно-ладно! – завизжал директор театра и что было мочи забарражировал в сторону панели управления.
Дико глядя на мигающие кнопки консоли и монитор, он с ожесточением стал целовать их, пытаться обнять, вспоминая и произнося все те слова, которые говорил своей первой секретарше, соблазняя её.
Жена Свистунова, Алиса Фёдоровна, впервые в жизни этой ночью испытала оргазм. Ещё никогда её муж не был так мил и любострастен на семейном ложе.
Наутро, забыв снять бигуди, она, накинув на себя цветастый халат, принесла ему на подносе в постель кофе и круассаны.
Викентий Павлович сначала дико удивился, но потом, вдруг вспомнив всё случившееся накануне, кисло улыбнулся жене.
– Ну, всё, Петрыкин, достал, – процедил он сквозь зубы. – Сегодня же тебя уволю, сволочь…
Рядом с кроватью на стуле валялся небрежно брошенный космический скафандр.
Молилась ли ты на ночь?
Нажав несколько раз на кнопку звонка, Марина поняла, что не дождётся ответа от хозяина квартиры. Девушка толкнула дверь, которая легко открылась. Войдя внутрь, Лисичкина обнаружила Антона Сергеевича спящим за столом на кухне. На столе же стояла недопитая бутылка водки и закуска в виде нарезанной докторской колбасы и плавленого сырка.
– Сергеич, хватит дрыхнуть, – попыталась разбудить Петрыкина выпускница театрального училища. – И так уже неделю на работу не ходишь. Кто за тебя будет играть зайчиков да медвежат?
– Меня ж уволили, – открыл глаза изумлённый актёр и поднял голову.
– Нет, не уволили. Свистунов погорячился. Он давно порвал твоё заявление и ждёт на работе.
– Это дело надо замочить! – потянулся за бутылкой Петрыкин.
– Никто ничего замачивать не будет, – вздохнула Марина. – Лучше мне расскажи, что за фокус ты устроил с моим отцом и сестрой, о которой я слыхом не слыхивала.
– Никакой это не фокус. Девочка захотела увидеть
