закончена, он просто отстранил свой главный агрегат и продолжил жить своей обыденной жизнью, даже этого не заметив. Джейк брел с опущенными руками, собирая каждую неровность в стыках напольной плитки. И даже наплевать было на неизвестную угрозу. Куда-там! Какой-то злокачественный звук, непонятно даже чем производимый, теперь пугал его намного меньше, чем жратва отстраненного, которая заключалась в паре синтетических рейгановских кексов и воде. Обычный человек, коим он теперь стал, выбрал бы смерть от неизвестности и неожиданности, чем от простого голода и изнеможения, духоты и жары, бункерного безумия и страшнейшей мигрени, которая начала мучать кофеиновых солдатиков с нижних ярусов.
Хорнет шел, казалось, совершенно не обращая внимания на часы и свой маршрут. В голове вертелось только то, как он даже, не подписав никакой бумаги, будет собирать немногочисленные манатки в своем кабинете радиорубки и покинет ее навсегда. Один разговор, и всего один этот чертов звук, дернувший его на этот разговор, загубили всю карьеру, лишили еды и остатков мыслей по поводу их общего будущего. Толстопуз Гримсон превратит их бункер в тоталитарный ад. Еще немного, твердил себе Джейк, и он переплюнет коммунистов. Построит всех по струнке, наденет на голову свою фуражку и вместо привычного салюта к козырьку исполнит римский. И только визуализация этого спасла настроение Хорнета. Он грустно усмехнулся, поднял глаза от пола. И понял, что стоял прямо перед дверью кабинета-квартиры Крюгер.
–…Я же шел в другую сторону. – смутился он, проговорив вслух. – И не поднимался вроде бы… Соберись, Джей…
Потерев глаза, он отвернулся от двери и уже намеревался сделать шаг, как вдруг его посетила интересная мысль. Хорнет ведь мог, воспользовавшись ее положением и неприкасаемостью от полковника – а тот Саманту очень не любил, но не откладывал в долгий ящик желания просто поиметь ее в буквальном смысле – остаться при деле, и еще немного посмотреть за этим звуком, понаблюдать за положение вещей с ранга несколько высшего, чем был у него сейчас. И, недолго думая, он раскрыл двери.
– Да что б тебя! Стучаться только меня что ли учили?!
Джейк моментально обомлел, но сообразил сразу же захлопнуть за собой дверь. Лицо Сэм было перевернуто. Ее голова, стремясь волосами коснуться пола, свешивалась со стола, на которой ее, абсолютно голую, держал за раздвинутые ноги один из крепких солдатских командиров в кепке с прямым как сам горизонт куполом. Это и был тот самый мистер Кроули, которой должен был навестить Сэм, и который, очевидно, успел только войти, а вот выходить желания не имел. Солдафон поднял ошарашенные глаза на сжавшегося Джейка, но от немилости его спасла Крюгер. Руками закрыв свою умопомрачительную грудь и шумно выдохнув, сказала:
– Зайди в мою спальню, Джейк. Мы сейчас уже закончим.
Сглотнув очень неприятный ком в горле, и переборов занывшее от этой картины сердце, он опустил взгляд. Спиной ощущая стену и вжимаясь в нее, словно просторный и громадный кабинет с кучей столов и стульев вдруг
