своего вороного по морде, успокаивал. Хотя и видел, что Светлячка он принял сразу. Почему-то я был уверен – так и будет! Хотя мой ахалтекинец был парнем с норовом. Не любил чужих.
Ухаживал за ним один и тот же пожилой конюх, Юсиф. Под седлом Тамерлан был только у меня и у него.
Зоя стояла рядом, смотрела на жеребца улыбаясь.
– Не боишься?
– А должна? – теперь ее улыбка была адресована мне.
Должна. Только… не коня. Другого Тамерлана. Меня.
– Нет. Я не позволю никому обидеть тебя. Даже Тамерлану. – А про себя думал: лжец ты, Умаров, лжец…
– Спасибо. – Мне показалось, какая-то тень промелькнула на ее личике.
Юсиф держал Тамерлана, я помог Зое запрыгнуть в седло, сам вскочил следом, опустившись сзади прямо на спину ахалтекинца.
Конь забеспокоился, завертел мордой, поняв, что это я на нем – смирился.
А я… обвил рукой талию Зои, осторожно придвинулся к ней.
– Извини, по-другому не получится. Я должен тебя держать, – шептал ей на ухо, чувствуя себя…
Черт, чувствовал себя каким-то змеем-искусителем!
Я ведь ее на жеребца взгромоздил не для того, чтобы прокатить, совсем не для того…
Прижал ее крепче, одной рукой крепко держа поводья, сжал бедра, давая Тамерлану команду двигаться вперед.
Он сделал шаг, Зоя чуть отклонилась назад, еще сильнее вжимаясь в меня. Ойкнула, отпрянула, но я не дал ей отодвинуться далеко.
– Тише, Зоя, все хорошо. Я держу тебя. Мы пойдем медленным шагом. Бояться нечего.
И снова я бессовестно лгал.
Ей надо было бояться меня!
– Я не боюсь, просто… Не привыкла.
Не привыкла к чему? Это мне было очень интересно. Не привыкла ездить верхом или… не привыкла сидеть вот так, прижимаясь спиной к груди мужчины, который…
У которого зубы сводит от желания впечатать ее в себя, заклеймить…
Ох, Светлячок… Что мне с тобой делать?
Мы двигались вперед, Там шагал медленно, словно понимая: его хозяин не намерен спешить.
Я прижимал к себе Зою, наслаждаясь моментом близости.
Она была такой теплой, мягкой в нужных местах. Касался я ее аккуратно, осторожно, но все равно сумел все оценить. Фигурка у нее была что надо. Стройная, подтянутая, но женственная. Свои роскошные волосы она убрала в хвост, сейчас они были укрыты специальным шлемом.
Но никакой шлем не мог перебить их запах! Так хотелось зарыться в эту медовую волну! Утонуть в ней!
– Тебе нравится? – не знаю, о чем я спрашивал. О том ли, что мы едем на коне, о том ли, что мы наконец так близко друг к другу…
– Да, – ответила чуть слышно, и не ясно, к чему относилось это «да», к нашей поездке или к нашей близости…
– И мне, – не удержался, выдохнул прямо ей в ухо и… тут же почувствовал, как она напряглась, отстранилась.
Чёрт…
Она как норовистая лошадка. И… как же приятно будет ее
