не тошнило больше?
Его слова вгоняют в ступор. Потому что меня как раз тошнило утром. Неужели за мной и в туалете следят?
– Со мной все нормально.
– Хорошо. Завтра важное мероприятие, нам нужно быть на открытии выставки.
Нам? Он сказал – нам? Как я там появлюсь после всего? Очевидно же, что все знакомые в курсе? Я не могу! Просто не могу!
– Аля, мы должны быть вместе. Это всё.
– Нет, не всё! Я не собираюсь никуда идти! И вместе быть не собираюсь! И я не хочу больше оставаться в этом доме! Немедленно меня выпусти! Я не хочу!
Сама не понимаю, как скатываюсь в истерику. И он снова тащит меня под холодный душ. А потом…
Потом опять набрасывается с поцелуями, шепчет о любви, о том, как соскучился, как ему адово без меня, как он сожалеет, как…
Отбиваюсь молча, яростно, когтями, ногами, зубами, всем! Но с ним не так просто справиться. Он огромный.
– Какая же ты у меня трудная, Алька… Чёрт.
– Пусти! Марк! Если ты сделаешь это – я тебя убью, слышишь? Убью!
– Что ты сделаешь?
– Я убью тебя. Я найду способ, ты понял?
Он отшатывается, смотрит затуманенным взглядом.
Опускает руки. Его домашняя одежда вымокла насквозь, как и моя.
– Ты меня ненавидишь, Аля?
– Да.
Ухмыляется и уходит, оставив меня одну.
Я не знаю, что делать. Как мне отсюда вырваться.
– Бабушка… бабуля…
А утром мне приходит сообщение, что бабушка попала в больницу с приступом…
Ненавижу тебя, Златопольский! Как я тебя ненавижу!
Глава 16
– Марк!
– Я всё знаю, малыш, успокойся. Сейчас я закончу дела, приеду за тобой, и мы поедем в клинику.
– Я не могу ждать, ты понимаешь? Не могу! Она единственный родной мне человек, Марк! Мне надо быть там сейчас!
– Успокойся, милая, я буду дома через час…
– Есть же водитель! Пусть он отвезет меня! Я никуда не денусь Марк, я клянусь, я ничего не сделаю, только выпусти меня! Я должна быть там у неё…
Тяжелое молчание, мои судорожные всхлипы…
– Марк, пожалуйста, я всё сделаю, я буду послушной, покорной, я прощу, только…
– Прекрати. Одевайся. Водитель будет готов через десять минут. Охрана едет с тобой…
Всхлипываю, тянусь за платком. Меня реально трясет. Никогда мне не было так страшно.
Когда я потеряла родителей, это было… Это было внезапно. Я не успела особенно осознать. А когда осознала – уже всё случилось. Надо было привыкать к сиротству. Даже к тому, что мамочки из родительского комитета жалели меня и говорили, что с меня денег на подарки к Новому году не возьмут. Помню, бабушка сначала возмутилась, налетела на них как фурия. Потом успокоилась, извинилась. Они не хотели обидеть как-то. Наоборот, помочь… А я тогда очень чётко осознала, что у меня бабушка есть, что она за меня горой. Значит, я совсем
