не маялись.
– Кто ещё приходил?
– Колоратка заходил – этот священник ваш. Посыльный так-же прибегал.
– Посыльный?
– Да паренёк какой-то – я его сам впустил, а потом кардинал его сам выпустил. Он потом утром ещё раз приходил – я его лично выпускал из дома и дверь закрыл. А вот с вашим преподобным какая-то ругань у кардинала была…
– Преподобный Хэнсон был очень не рад тому, что его город, где он чувствует себя царём и богом, посетил кардинал из Ватикана, – поджав губы, сообщил Джулиане. – Честно говоря. Снарк, не в обиду вам будет сказано, я не совсем ожидал встретить такое возмутительное хамство в вашей стране. Священник вёл себя с кардиналом – между прочим более старшим человеком, что ему в отцы годится, так, словно это был его личный, провинившийся слуга… У вас всегда такое отношение к гостям города?
– Хороший вопрос, – кивнул Снарк и покосился на Виктора, который скрипел зубами чуть ли не громче, чем пером – с преподобным Хэнсоном у него тоже были связаны некрасивые воспоминания. – К сожалению, сиё частое явление в некоторых городах. Священнослужитель изволит себя считать чуть ли не равным мэру, а иногда и превыше его.
– Чёрт, Снарк! – не выдержал Вилтон. – Всякое хамло, нацепившее белый воротничок не может заниматься прямыми оскорблениями. Особенно такими…
– Думаете, что Отец Колоратка украл эту печать? – Снарк поглядел на Виктора, который отложил последний лист бумаги, потирал руки, насмешливо глядя в книгу. – Вы уж меня извольте простить, за сию откровенность, но Отец Колоратка слабоват для кражи. Накричать, обругать или распустить руки в отношении более слабого – например матери нескольких детей – в это я могу поверить. Но вот что бы он посмел украсть дорогую вещь у более старшего человека, да ещё пребывающего в окружении охраны? Это, уж прошу меня извинить – область сказок. Не могу в такое поверить. Уж прошу прощения. За столь откровенную наглость.
– Ага. Но вот такие дела… Пропажу Печати Демонов мы обнаружили всего несколько часов назад – кардинал впал в настоящий ступор и, по-моему, пребывает в глубоком шоке. Я вспомнил, что ты живёшь недалеко от этого города, и примчался к тебе, прихватив секретаря кардинала.
Джулиане отставил кружку из под кофе и продолжил рассматривать Виктора маслянистыми глазами.
Вилтон посмотрел на Милалику, что перелистывала одну из книг Снарка, на Виктора, что неторопливо складывал листы бумаги в упругую стопку, и на Жана-Палаша, странного типа, стоявшего в дверях и потягивающего кофе прямо из кофейника. И на самого Снарка, что покачивался в старинном кресле-качалке, прикрыв глаза.
Неожиданно на Вилтона накатила волна страха – его обострённые временем и долгой практикой инстинкты забили тревогу, предупреждая его, что он находится в опасности… Последний раз Вилтон чувствовал себя так в конце Ужасной Войны, когда ему пришлось тащить раненного товарища через поле, под прицелом стрелков «дикси». Которые, как он потом
