Все же, одной из причин своего волонтерства Егор называл то, что Украина в разное время отправляла в Чечню для войны с Россией – убивать ее солдат и офицеров – тысячи своих наемников из праворадикальной ассамблеи. Украинские боевики «геройствовали» в Карабахе, Приднестровье, Грузии; своих визави Егор повстречал впервые в Чечне на консервном заводе во время второго штурма Грозного, они были русыми, с широкими славянскими лицами и четкими прямыми носами, светлобородыми, может быть, даже голубоглазыми – правда, к моменту встречи, мертвыми.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Скрестив за спиной руки, Ходаренок выхаживал по кабинету в мрачном сопении присутствующих ротных командиров с глазами полными тревоги и общего непонимания обстановки.
– По данным разведки… – начал он, – сегодня утром мобильная группа семьдесят девятой аэромобильной бригады ВСУ с наскока пыталась занять высоту двести семьдесят семь. Атака противника захлебнулась, напоровшись на полевую оборону, но будь их больше, мы столкнулись бы с серьезными проблемами. Возможно, это только передовая группа, основные силы еще на подходе… В связи с этим, приказываю: в кратчайшие сроки провести мероприятия по организации и усилению полноценной обороны кургана, в том числе в Снежном и Дмитровке. Взять под контроль мосты через Миус и Крынку в Зугрэсе. Помимо поставленных прежде задач и мероприятий, Игорь, – обратился Ходаренок к Медведчуку, – выдели две разведгруппы на следующие направления: во-первых – мобильной группы десантников, ушедших на Мариновку; во-вторых – на подступах к кургану. Артиллерия «нулевого километра» уже привязана к высоте?
– Так точно, – хмуро доложил Иван Блажко с позывным «Урал».
– Иван, надо перебросить на курган пару зенитных установок.
– Сделаем, – тихо согласился он.
– А «малая горка» под «артой» или голая?
– Обе горки привязаны, командир, – поднял он голову. – Надо будет – до самого Днепра «арту» привяжем.
– Отлично, – призадумался комбат. – Другие мероприятия доведу после рекогносцировки. Собираться уже не будем, дополнительные распоряжения доведу по телефону. Более не держу, все свободны… Кроме, Кулемина, – вспомнил комбат.
Медведчук поднял руку над головой.
– И Медведчука и Абулайсова, – заметив, добавил комбат. – Глеб, обожди минуту – быстро уладим вопрос, – кивнул он Кулемину. – Игорь, что у тебя?
– Бис Егор – хочу забрать к себе, прошу разрешения. Иса, не возражаешь?
Абулайсов распрямился на стуле.
– Не возражаю, забирай. Мне калека с самого начала не был нужен.
– Погоди, Иса, не горячись, – остудил комбат осетинского командира. – Помнится, он у тебя непросто так?
– Непросто, и что? Мне нет нужды в нем. Нет пользы, кроме внутреннего раздора. Он уже нажил
