Распоряжаться я люблю… Но откуда такая покорность? Насколько я помню, «северяне» не сильно жалуют «черноморцев», впрочем, как и «балтийцев» с «тихоокеанцами», и не готовы так просто выполнять приказы офицеров других космофлотов…
– Вы правы, – кивнула Соня, – мы этого не любим. Но с вами другая история, контр-адмирал. Во-первых, вы своим появлением вытащили «Баязет» из пекла, устроенного нам поляками. Кто же не оценит такую услугу? А во-вторых, я лично обязана вам жизнью…
– Вы что-то путаете, лейтенант, – остановил я, Соню. – Это я обязан вам своим спасением, потому, как если бы не ваша меткость и реакция, Штольц точно бы продырявил меня в том месте, которое медкапсула со всеми ее физрастворами не смогла бы запломбировать… Кстати, я не успел сказать вам за это, спасибо…
– Просто не люблю быть должной, – ответила на это девушка, пожав плечами.
– Ответка за спасение корабля? – уточнил я.
– Не только, – покачала головой Соня. – Помните бой истребителей? А тот МиГ, который рядом с вами разлетелся на куски?
– Аааа, так это были вы! – до меня, наконец, дошло, где я слышал этот приятный голос.
– Да, я, та самая, спасательную капсулу которой вы не дали добить «гусарам», когда взорвался мой истребитель, – кивнула лейтенант Вебер, с благодарностью смотря на меня. – Более того, внезапное появление в секторе боя палубной эскадрильи «Одинокого» сохранило жизни двум пилотам из моего каре, и за это я еще более признательна вам, господин адмирал, чем за собственное спасение…
– Всего двум из каре, – уточнил я, не знаю, почему, возможно, просто смущенный словами благодарности.
– Четвертый не выжил, – лицо Сони вмиг посерьезнело и стало будто каменным.
Я понял, что девушка невероятно сильно переживает гибель своего товарища и уже пожалел, что не вовремя напомнил ей об этой тяжелой утрате.
– Что ж, похоже, мы в расчете, лейтенант, – непринужденно улыбнулся я, пытаясь сгладить свою ошибку и переводя разговор в другое русло. – Правой руки пока вам подать не могу, она обвисла как тряпка, но вот вам левая…
Мы пожали друг другу руки, и Соня, как мне показалось, польщенная обращением с ней на равных столь высокого чина, снова слегка улыбнулась.
– Итак, последнее, что я помню, помимо дурацкой улыбки на лице покойного капитана Штольца, свалившегося под градом пуль рядом со мной, было то, что вы и еще несколько десятков космоморяков вошли в командный отсек «Баязета», – произнес я, меняя тему. – Кстати, сколько по времени я вообще валяюсь в этой трясущейся, как стиральная машинка, медкапсуле?
– Почти четыре с половиной часа, – ответила лейтенант Вебер, посмотрев на часы.
– Так долго?! – удивленно воскликнул я. – Вроде, кажется, что отключился минут пять назад!
– Видя, что вы похожи на дырявый швейцарский сыр, после очереди из пистолета, я перенастроила
