по делу. Когда Рэндон срезал листья, я видела, как по его рукам к листьям стекаются золотистые искры. Так проявлялась исцеляющая магия Единого. Это завораживало. Мы закончили через полтора часа слаженной работы.
Я встала, отряхнула платье от травы и песка. Да, его придется постирать, но ничего неисправимого не было.
– Я хотела спросить у вас об интересных растениях, которые я видела из моего окна.
– После вашей помощи, Розалия, я готов провести вам экскурсию по всему саду, спрашивайте.
Я привела его к той самой клумбе. На ней росли причудливой формы кустики странного бордового цвета, кусты с абсолютно белыми листьями и совершенно незнакомыми мне соцветиями.
– Это очень интересный вид растений, Розалия. Удивительно, что вы разглядели их из вашего окна, – Рэндон подошел к ним и заботливо провел по листьям рукой, с ладони слетело пару искр.
– Я никогда таких не встречала, была уверена, что хозяйка… хозяин дома мне про них расскажет.
– Соцветия цветов, которые вы видите, в своем роде уникальны. “Белый яд, желтое спасение” – так о них пишут в книгах по ботанике. Дело в том, что, когда цветок зацветает, он зеленого цвета, затем постепенно становится желтым и в конце цветения белым. Зеленые цветы можно заваривать в чай, но никакой пользы или вреда они не несут. Желтые цветы обладают сильными универсальными свойствами от всех возможных ядов, а белые цветы – самый настоящий яд, от которого не помогут даже желтые соцветия. Вот такая история жизни одного цветка.
– Это очень завораживает, – сказала я, проводя ладонью по верхушкам соцветий, – они ведь еще зеленые?
– Да, верно, интересно, что вы это заметили. Обычно человеку, который не разбирается в ботанике, сложно это разглядеть, разница неочевидна. Вы изучали ботанику, Розалия?
– Нет, просто почувствовала, – повела я плечами, потому что действительно не поняла, как это произошло.
Рэндон смотрел на меня внимательно, хотел что-то сказать, но я его опередила:
– Уже поздно, я, пожалуй, пойду, дядя хотел видеть меня к ужину.
– Да, конечно, я вас провожу…
Мы дошли до калитки, преподобный Далтон руку мне не целовал, потому что у священников так не принято. Просто пожал ее. И прежде, чем я ее забрала, немного сжал и сказал:
– Розалия, не хотите ли вы мне помочь немного с садом? Сам я не справляюсь, а вам, кажется, это доставляет удовольствие. Конечно, я буду работать вместе с вами и… – он не договорил, явно торопливо произнося слова, как будто боялся, что я откажусь сразу.
– Да, конечно, буду рада вам помочь, преподобный Далтон, – улыбнулась я и начала уходить.
– Розалия! – окликнул меня он, я повернулась, – прошу, называйте меня Рэндон.
Я улыбнулась и, ничего не ответив, ушла в дом. Настроение было отличное, и я решила, что до ужина еще успею поговорить с дядей по поводу родителей. Кэт сказала, что видела дядю в кабинете, и я направилась сразу туда. Подходя к двери, я хотела постучать,
