торопливо поставила кружку и подошла к окну. Сигнал о помощи шел из того самого высокого дома, где подрабатывала домработницей ее новая знакомая Дарья Тараскина.
– Егор! – позвала она, не отрывая взгляда от окна.
Тишина.
– Егор! – она позвала громче.
Ежевичкин всхрапнул в ответ и что-то пробормотал.
– Полундра! – рявкнула Капа.
Ежевичкин вместе с одеялом скатился на пол. Принялся озираться, щуря сонные глаза. Увидев смеющуюся Капу, с облегчением выдохнул и тут же возмутился:
– Сама не спишь и другим не даешь?!
– Сюда иди!
Ежевичкин швырнул одеяло на диван, подтянул трусы и прошлепал на кухню.
– Чего?
– Туда смотри!
Ежевичкин уставился в окно. Через несколько секунд с досадой почесал ногу.
– И что я должен там увидеть?
– Кто-то фонарем сигнал о помощи подавал: три точки – три тире – три точки.
Ежевичкин прекратил чесать ногу.
– Это SOS. Откуда морзянку знаешь?
Вопрос был задан таким тоном, будто морзянка – это священная государственная тайна, и знать ее могли лишь два человека в этом мире: Сэмюэл Морзе и он, пенсионер-подводник и каперанг в отставке, Егор Александрович Ежевичкин. А остальные – рылом не вышли.
– На Север собиралась когда-то, – пояснила Капа.
Даже в темноте она увидела его вытянувшееся от удивления лицо.
– Зачем? На Север зачем?
– На льдине поплавать. Вот, смотри!
Вдалеке снова замигал свет. Ежевичкин озадаченно пробормотал:
– Хм-м, действительно.
Он повернулся, но Капы в кухне уже не было – она одевалась в комнате. Он последовал ее примеру и схватился за джинсы, висевшие на спинке стула. Одевались спешно, молча, не обсуждая дальнейший план действий. Кошка Сусанна мирно спала в кресле. Умаялась за день.
Через пару минут они шли по ночной улице. Под ногами кроссовок хрустел гравий. Луна, выглядывающая из-за быстрых ночных облаков, освещала путникам дорогу, пролегающую мимо гор строительного мусора, сваленного вдоль заборов.
– А ты мне ничего не рассказывала про Север.
– А я туда не добралась.
– Почему?
– Милиция поймала на вокзале, – неохотно ответила она и обернулась на легкий шорох за спиной. Подбежавшая Сусанна села и облизнулась.
– Ладно, пойдем! – разрешила Капа.
Кошка засеменила рядом.
Троица свернула в переулок, прошла около пятидесяти метров и уперлась в большой забор из профнастила.
– Пришли, – сказал Ежевичкин и глянул на второй этаж, одно окно которого мерцало слабым свечением то ли телевизионного экрана, то ли компьютера.
– Переулок Изумрудный, 10, – прочитала Капа на адресной табличке. –
