ну и что? – слегка вскинулась Каневская.
– Да ничего, я просто так, чего ты волнуешься-то?
– Соверешенно я не волнуюсь, чего мне волноваться? – Нина Васильевна старалась говорить как можно спокойнее. – Ладно, побегу я, а то почты много.
– Давай, Нина, трудись, – добродушно усмехнулся записной бездельник. – Да, кстати, участковый тоже приходил, Кира Синицын, его всегда поспрошать можно.
Каневская кивнула на ходу и поспешила дальше – работать тоже надо было все-таки. Уже возвращаясь из доставки, она встретила Надежду Филаретовну Фирсову и, зная, что та тоже живет рядом с покойной, на всякий случай и с ней зацепилась языками.
– Был следователь, усталый такой, бедняга, – сочувственно проговорила Фирсова, отряхивая снежинки с рукава шубы из искусственного меха. – Ну и наш участковый, смешной, конечно, – улыбнулась Надежда Филаретовна: – Удивился, что я его знаю, а он меня – нет. Ну, прямо детский сад, младшая группа!
И видимо, вспомнив всю сцену, она не выдержала и рассмеялась.
От Фирсовой Нина Васильевна не узнала ничего нового и честно выложила всю добытую информацию Цегель.
– А кто-нибудь знает этого участкового? – спросила Полина Олеговна.
– Я в лицо его знаю, – кивнула Каневская.
– Я тоже видела пару раз, мне Коля Смирнов как-то его показал, – подала голос Троекурова. – Вон, говорит, Октябрина Артамоновна – наш блюститель порядка.
– Коля-то Смирнов его, конечно, знает, – ехидно вмешалась Замшина. – Он нечасто просыхает, так что участковый ему, конечно, знаком.
– Всё это хорошо, – вмешалась Гермионова, она только что закончила с кем-то ругаться по телефону, – но главное, чтобы вся эта катавасия не коснулась нашей почты.
– А с чего бы это вдруг должно коснуться нас? – в голосе Веры прозвучало удивление.
– Так у людей полно всякой чуши в головах, – хмыкнула Лидия Генриховна. – В прошлом месяце сюда позвонила тетка и начала нести, что почтальоны, когда пенсии носят, только и высматривают, где что у кого лежит ценного. чтобы потом к рукам – и тю-тю! У, дура какая-то!
– Конечно, чокнутая, – уверенно согласилась Замшина и тут же поинтересовалась: – А фамилии этой дуры, вы не запомнили?
– Да и о ком из почтальонов шла речь? – Аверин тоже проявил интерес.
– Она не сообщила, да и сама не назвалась, к сожалению, – в голосе оператора звучало неподдельное расстройство.
Автор со всей ответственностью заверяет читателя, что не сомневается в искренности чувств уважаемой Лидии Генриховны.
Гермионова хотела еще что-то добавить, но в этот момент зазвонил телефон и она рванулась к аппарату. Однако, Гермионову решительно опередила бригадир Панкратова, которая справедливо рассудила, что на звонок лучше ответит человек более адекватный, то есть, она сама.
– Так, девочки и Максим Сергеевич, – подвела итог "тетя Поля". – Давайте пока работать, но держите уши
