Меня зовут Зойла. Чики Фабрегат

      – Лиам, мы можем поговорить с этим эльфом. Должен быть какой-то способ…

      – Не лезь в это!

      Меня пугает сила его голоса. Бабушка тоже смотрит на него с удивлённым выражением лица.

      – Прости, Зойла, прости.

      – Я просто говорю, что…

      – На самом деле ничего не нужно делать. «Не впутывай в это бабулю».

      Я спрашиваю его почему, но не получаю ответа. Я продолжаю болтать о том, как холодно на улице, потому что не хочу, чтобы она заметила, как мы разговариваем за её спиной.

      С тех пор как мы обнаружили, с какой лёгкостью нам даётся мысленное общение, мы ищем пределы своих возможностей, но не находим их. Что, если мы с ним будем в разных городах, в разных странах? Расстояние, кажется, не имеет значения, и это заставляет меня вспомнить эльфов и слова бабушки о том, что они всегда могут найти нас. Я спросила Лиама: «Вот как они нас вычисляют?», но он только пожал плечами и сказал, что гамбургеры в том месте, где мы вчера обедали, не представляют собой ничего особенного.

      Мне страшно подумать, что он слышал, когда мы говорили с Раймоном. Я имею в виду не каждое конкретное предложение, а то, что я не сказала, а лишь подумала, то, как я интерпретировала на свой вкус слова Раймона. Сможем ли мы когда-нибудь дойти до той стадии, чтобы слышать то, что слышит другой, так, как это слышит другой? Я никогда не возражала против визитов Лиама в мою голову, но теперь у меня такое чувство, что он всегда там, как будто он начал подглядывать через занавески в душе. Но это работает только в одну сторону, как бы я ни старалась, нет никакой возможности заставить его поговорить о наследии или узнать, о чём он на самом деле думает.