пару препаратов, которые немного облегчат состояние.– Буду признателен. Князев на меня рассчитывает, а я так долго не вывезу. У вас есть что-нибудь забористое? Что бы эмоции вообще отключить?
– Это уже тяжелые нейролептики, так просто я тебе их дать не могу, побочек будет намного больше чем положительного эффекта. – Мила осторожно положила руку на плечо Стива. – У тебя же нет острых приступов психоза?
– Да у меня такое чувство, что крыша вообще уехала. – Стив опрокинул голову назад. – Все это из-за меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Все что происходит. Кир разбился, реактор отключился, приключившиеся с Вадимом и ребятами. – Голос Прайса задрожал.
– А что с Воеводовым? – Удивилась Людмила.
– Их конвертоплан сбили. Чудом выжили, продолжают выполнение миссии, но я не представляю, как они справятся без транспорта и амуниции.
– Стив, ты берешь на себя слишком много вины. Как гибель Лесного и произошедшее с Вадимом может быть связанно с тобой?
– Вы не понимаете. Кир оставил меня за главного. Я прозевал и не уследил. Если бы среагировал вовремя, то реактор бы не отключился и ничего бы не было. Лесной долетел бы до Дармштадта, мы легко отправили бы подмогу ребятам из дронов и других конвертопланов. Из-за моей тупости все покатилось к чертям. – На глаза Стива выступили слезы.
– И что, что оставил? Ты не физик-ядерщик, ты не мог знать, как работает этот реактор. Он провел тебе тщательный инструктаж, объяснил все нюансы его работы? Да если он настолько гениальный, то почему не создал автоматическую систему для избежания таких инцидентов. Бросить все на молодого парня, тоже мне изобретатель. – Миле захотелось обнять Прайса, впервые она видела не вечно собранного и сконцентрированного мужчину, а совсем еще юного и ранимого человека, которому требуется выговориться. – Ты и так тащил на себе столько, что мало кто сдюжит. Я все время удивлялась, как ты это вывозишь. Как ты сохраняешь такую трудоспособность и холодную голову. Любой на твоем месте сломался бы намного раньше. Тем более любой из нас прошел через личный ад во время пандемии, а ты вообще оказался один в чужой стране. Все твои близкие за три девять земель, и ты даже не знаешь, что с ними.
– Знаю. – Прайс закрыл глаза, чтобы скрыть слезы. – У меня была девушка, Дейзи. Мы со школы вместе. Хотела стать вашей коллегой, училась на медика. Когда проявились первые симптомы “Пурпурного”, она решила уйти по своим правилам. Передозировка транквилизаторов. Позвонила мне, до того, как потеряла сознание, попрощаться. Я слышал по телефону ее последние слова.
Мила не нашла, что ответить. Только от представления пережитого Стивом, волосы вставали дыбом. Она обняла Прайса и прижала его голову к плечу, сама еле сдерживая слезы и вспоминая мужа и сыновей, умерших у нее на руках. Про пережитое во время пандемии почти никто не говорил, выжившие предпочитали молчать, заперев боль в себе и стараясь абстрагироваться.
