мы кота погребать, и надгробное словоТотчас поспело. Его сочинил поэт наш
подпольный
Клим по прозванию Бешеный Хвост;
такое прозванье
Дали ему за то, что, стихи читая, всегда он
В меру вилял хвостом, и хвост, как маятник,
стукал.
Всё изготовив, отправились мы на поминки
к Мурлыке;
Вылезло множество нас из подполья;
глядим мы, и вправду
Кот Мурлыка в ветчинне висит на бревне,
и повешен
За ноги, мордою вниз; оскалены зубы; как палка,
Вытянут весь; и спина, и хвост, и передние лапы
Словно как мёрзлые; оба глаза глядят не моргая.
Все запищали мы хором: «Повешен Мурлыка,
повешен
Кот окаянный; довольно ты, кот, погулял;
погуляем
Нынче и мы». И шесть смельчаков тотчас
взобралися
Вверх по бревну, чтоб Мурлыкины лапы
распутать, но лапы
Сами держались, когтями вцепившись в бревно,
а верёвки
Не было там никакой, и лишь только
к ним прикоснулись
Наши ребята, как вдруг распустилися когти,
и на пол
Хлопнулся кот, как мешок. Мы все по углам
разбежались
В страхе и смотрим, что будет. Мурлыка лежит
и не дышит,
Ус не тронется, глаз не моргнёт – мертвец,
да и только.
Вот, ободрясь, из углов мы к нему подступать
понемногу
Начали: кто посмелее, тот дернёт за хвост,
да и тягу
Даст от него, тот лапкой ему погрозит,
тот подразнит
Сзади его языком, а кто ещё посмелее,
Тот, подкравшись, хвостом в носу у него
пощекочет.
Кот ни с места, как пень. «Берегитесь, —
тогда нам сказала
Старая мышь Степанида, которой Мурлыкины
когти
Были знакомы (у ней он весь зад ободрал,
и насилу
Как-то она от него уплела), – берегитесь:
Мурлыка
Старый мошенник; ведь он висел без верёвки,
а это
Знак недобрый; и шкурка цела у него».
То услыша,
Громко мы все засмеялись. «Смейтесь,
чтоб после не плакать, —
Мышь Степанида сказала опять, —
а я не товарищ
Вам». И поспешно, созвав мышеняток своих,
убралася
С ними в подполье она. А мы принялись
как шальные
Прыгать, скакать и кота тормошить. Наконец,
поуставши,
Все мы уселись в кружок перед мордой его,
и поэт наш
Клим, по прозванию Бешеный Хвост,
на Мурлыкино пузо
Взлезши, начал оттуда читать нам
надгробное слово.
Мы же при каждом стихе хохотали.
И вот что прочёл он:
«Жил Мурлыка; был Мурлыка кот сибирский,
Рост богатырский, сизая шкурка, усы, как у турка;
Был он бешен, на краже помешан,
за то и повешен,
Радуйся, наше подполье!..» Но только успел
проповедник
Это
