где я была маминой принцессой, где у меня было все, почти все….
– Что случилось.
– Ничего… Хватит… отпусти меня.
– Женя?
– Пожалуйста…
– Нет. Никогда. Я не отпущу тебя никогда.
Он начинает целовать меня, медленно, очень-очень нежно….Язык поглаживает мои губы, облизывает меня изнутри. Он не двигает членом, просто держит его глубоко-глубоко во мне, но я чувствую его, потому, что он напряжен, он пульсирует…Я стараюсь расслабиться и не могу… Мне так хорошо с ним, но я уже знаю о последствиях. Господи, я эту уже проходила! Я не хочу…. Я всхлипываю…
– Что происходит, сладкая?
– Я не хочу…
– Хочешь… Ты хотела… Так хотела, что вся текла по моему члену…Откройся мне, дай мне себя, пожалуйста…
– Я не могу…
– Можешь, сладкая, можешь!
Я дрожу. Но это не от страсти. Я сейчас разревусь!
– Милая, что?
– Я не хочу ребенка, пожалуйста! Не хочу… не хочу…..
– Почему?
Я начинаю биться у него в руках. Мне надо освободиться, вырваться… Он сжимает меня, держит крепко, но я все равно бьюсь, ударяюсь руками и плечами о стены, об косяк…. Он поднимает меня на руки, снимает с члена, и открывая дверь на кухню несет туда. Опускает на стул, садится на пол передо мной, держит меня за руки…
– Женя, скажи мне что произошло?
– Я сказала.
– Я тебя не понял.
– Не понял? Я не хочу ребенка!
– Почему?
– Потому что мне не нужен еще один ублюдок!
Он отшатывается от меня. И тут я соображаю, что я сказала…
Я реву. Господи, у меня просто истерика… Я луплю себя по губам. Я тварь! Как я могла назвать свою малышку ублюдком?
Я повторила чужие слова… Слова того, кого так долго и сильно любила…. Любила всю жизнь. Слова того, чьей принцессой я была целых 20 лет… Слова моего отца….
Алекс хватает меня за руки. Ему идет это имя, Алекс…
– Успокойся. Тихо… Не будет никаких ублюдков…
– Я… я… Она не ублюдок! Она… лучше всех…
Я заикаюсь, всхлипываю, икаю…
– Конечно, она самая сладкая! Такая же как ты….
– От… откуда, ты… зна… знаешь?
– У тебя миллион её фотографий в сетях. Я против, кстати! Завтра же все уберешь. И вообще, не нужно выставлять так много фото, ладно?
– Д… да…
Мелькает мысль – почему он мне приказывает? И почему я слушаю?
– И если ты сейчас не успокоишься, ты её разбудишь, и у нас будет веселая ночка, помнишь?
– Я не… не… разбужу… я… тихо…
– Молодец… Дать водички?
Почему он такой милый? Ужасно,
