овощей.
С полминуты наблюдаю булькающую агонию. Макс вроде начинает выравнивать дыхание. На меня не смотрит – голова повернута так удобно, что не могу удержаться. Ставлю ногу ей на щеку, придавливаю к полу и, прибавив свирепости голосу, говорю:
– Ты понимаешь, что ты сделала, и за что ты наказана?
Отнимает одну руку от ребер и пальцем рисует на полу «+». Хорошая девочка.
– У тебя три минуты прийти в себя и еще пятнадцать кругов по залу, – убираю ногу с ее лица. – Пять, которые ты не пробежала и десять штрафных.
Смотреть на это жалкое существо сейчас неприятно. Внутри разыгрывается злость. На себя. Так недолго травмировать ее хрупкое тельце. Хотел же придумать другие воздействия. Не придумал. До этого уровня в моей практике ни одна девчонка не доходила. Задерживались только парни, а их я мог лупить как угодно.
Иду на кухню, засекаю время. Через три минуты я вернусь и погоню Макс бегать дальше. Она, скорее всего, захочет пить. Открываю холодильник, беру бутылку воды. Вот же черт! Здесь совсем не осталось еды! Из головы вылетело. Что ж. Сегодня ей будет не до пищи, а к утру я успею закупить продуктов.
Три минуты быстро истекают, возвращаюсь в зал, неся с собой запотевшую в тепле бутылку из голубого пластика. Макс уже встала и смогла разогнуться. Неплохо. Провожает меня затравленным взглядом, словно щенок, которого только что отшлепали тапком. А нечего по углам гадить!
– Пить хочешь? – протягиваю воду.
Готовлюсь к тому, что сейчас она попросит ее отпустить. Но она лишь качает головой и с запозданием прибавляет: «Нет, сэр». Взгляд из затравленного становится удивленным. Не ожидала, что я буду заботиться о тебе, девочка? Становится все интереснее и интереснее! Она удивительная, словно из другого мира!
– Как хочешь, – бросаю будто между делом и с наслаждением делаю большой глоток. – Пошла! Впереди еще пятнадцать кругов!
Побежала! По лицу вижу, что превозмогает усталость – и боль, которая сразу не пройдет после удара под дых, но Макс бежит стиснув зубы. И неизменно отсчитывает круги. Похвальное мужество, ведь ее злоключения на пробежке не закончатся!
– Пятнадцать, сэр – выговаривает запыхавшись.
Останавливается рядом и упирает руки в колени в попытке отдышаться. Вымоталась – вижу отчетливо, но поблажек делать не буду. И так нагрузка почти нулевая – здесь и двух миль не наберется!
– Пробежка позади, – не могу сдержать улыбку, предвкушая увидеть, как вытянется ее лицо, когда она услышит: – Теперь отжимания. Начнем, пожалуй, тоже с двадцати повторений.
Макс ошалело смотрит на меня, в глазах сменяется удивление, возмущение, но в конце закрепляется страх. Спустя несколько мгновений все же опускается, а точнее почти падает на пол. Опирается на руки и… выпрямляет ноги. По-мужски – похвально. Хотя я бы все равно не позволил ей отжиматься на коленях.
Легко даются первые семь раз. Потом начинают дрожать
