Боровинку означало бороться и страдать, пылать сердцем, рваться из кожи к звезде, холодный свет которой обязательно потеплеет для упрямого храбреца. Со сладким томлением по ночам Берберис часто представлял благосклонную улыбку на нежных губах герцогини, как ответ на пылкость своих чувств, и даже в мечтах забирался дальше – описывал самому себе поцелуй, но тут томление становилось нестерпимым и приходилось обрывать сладкую фантазию.
День за днём он лелеял надежду пламенем сердца и слов растопить морозный алмаз герцогини, пока сам всё ещё является графом. Если графиня родит мальчика, то даже крошечная крупица надежды будет утеряна.
Берберис взял себя в руки и выждал положенное время до своей очереди со сцепленными зубами и пальцами. Когда пробил долгожданный час, к герцогине приблизился румяный, но величественный граф.
Их руки встретились в союзе. По телу Бербериса будто молния прошлась. В животе набухал жар, под ладонями раскалялись сверкающие шелка платья герцогини.
– Вы сегодня как никогда великолепны, – признался Берберис.
Лёгкий кивок был ему ответом – Боровинка привыкла получать комплименты.
– В поиске подобной красоты я бы, не задумываясь, обогнул весь свет.
– Вот как? – герцогиня в раздумье склонила голову. – Вы очень прямолинейны, граф. То есть, говорите чересчур прямо. Меня это отвлекает. Давайте танцевать молча.
Она охотно болтала с прежними партнёрами – Берберис сам видел, и прервала это занятие только сейчас. Нужно было исправлять ситуацию, однако все связные мысли полностью выветрились от волнения, осталось то самое жгучее томление, передать которое на словах запретила дама сердца.
Музыка закончилась раньше, чем предполагал Берберис, а его намерение так и осталось нереализованным. Личико Боровинки сложилось вопросительной миной – пора бы раскланяться.
– С первой встречи вы вскружили мне голову, герцогиня, – прошептал Берберис. – Я всецело принадлежу вам и взамен на ещё один танец готов предложить свою жизнь…
– Но у меня тоже кружится голова, – Боровинка мягко отстранилась. – Рада была поговорить. Всего хорошего.
Берберис опомнился лишь у стола с вином. Он не знал, какой бокал по счёту пьёт, однако даже этого количества оказалось явно недостаточно, чтобы забыться.
– Вижу и второй танец провалился, – поигрывая веером, Череша показалась из-за спины. – Вашей Светлости пора подучиться такту.
– Сейчас же перестань!
– Конечно, Ваша Светлость может указывать простолюдинке. Как дочь торговца, я не могу ждать от Светлости иного обращения, чем на «ты». Однако смею заметить, что заслуживаю толику внимания, поскольку объект вашего желания – герцогиня сегодня облачена в ткань, которую поставляет мой отец, следовательно, я косвенно причастна к вашему помешательству.
– Прекрати!
– Как будет угодно, – Череша низко поклонилась и ушла.
Эта
