расценена как неповиновение и неуважение.
– Сын мой, – произносит он, слегка улыбнувшись, когда я выпрямляюсь. Отец хватает себя за темную бороду и проводит по ней ладонью, приглаживая волоски. – Ты быстро добрался.
– Как только получил ваше письмо, отец, сразу отправился в путь. На ночлег останавливался всего раз.
– Хорошо, – кивает он в сторону, давая мне понять, чтобы я занял место возле него. Потом кивает стражникам у дверей, и в тронный зал вводят избитого мужчину.
Кажется, на нем нет живого места. Он в одних кожаных штанах, но и те местами изрезаны, и из дырок сочится кровь, следы которой тянутся за ним, когда он направляется к трону по белоснежному мраморному полу. Он еле переставляет ноги, потому что, кажется, его били и по ступням. Пара пальцев на ноге сломаны, про те, которые на руках, даже говорить нечего, от них остались только болтающиеся на коже обрубки.
Мужчину бросают на пол, и он падает, как мешок с картошкой.
– Это лазутчик с Ближних земель, – спокойно поясняет мой отец. – Никак не хочет признаваться, кто же стал его сообщником на моих землях. И что он тут разнюхивал – тоже непонятно. Но странно то, что как-то очень внезапно активизировались все наши враги, не находишь? – отец поворачивается ко мне и вопросительно приподнимает бровь.
– Действительно странно, – киваю я.
– Уберите этот мешок с дерьмом, – отец взмахивает рукой, и стражники тут же подхватывают покалеченного лазутчика и выносят из зала, с лязгом закрыв за собой тяжелые двери. – Вечером хочу устроить ужин в твою честь, – отец снова поворачивается ко мне.
– Это честь для меня, Верховный правитель, – кланяюсь ему. – Но вынужден отказаться. Я хочу обсудить с вами то, ради чего оказался здесь, и сразу отправиться в обратный путь.
– Куда ты торопишься, сын?
– Не хочу надолго оставлять без присмотра вверенные мне земли.
– Похвально, – кивает он. – Но на одну ночь ты все же останешься. А где твой верный главнокомандующий? – отец обводит взглядом зал. – Неужели уже пошел к лучшим шлюхам Дальних земель Пакрайда?
Он смеется, и его свита подхватывает этот смех.
– Нет, Верховный правитель. В прошлый свой приезд он заказывал клинок у вашего кузнеца, пошел забирать.
– Скоро на Траване не останется ни одного видимого участка, все будет закрыто оружием, – хмыкает отец. – А сейчас иди отдыхай, вечером жду тебя в обеденном зале.
Поклонившись отцу, ухожу в свои покои, которые всегда готовят к моему приезду. Захожу, прямо с порога снимая ножны, вынимая кинжал из-за пояса и нож – из голенища сапог. Складываю все это на стол недалеко от кровати и, сбросив сапоги, падаю навзничь. И только потом замечаю стоящую в углу девушку. Она опустила голову и сложила перед собой руки. Покорная поза рабыни, готовой служить.
– Ты кто? – приподнимаюсь на локтях, изучая ее тонкое зеленое платье, пышную грудь в декольте, из которого эта прелесть сейчас, кажется, вывалится.
– Мое
