смертью. Удар по затылку свидетельствовал о внезапном… трусливом нападении. Костяной лес не был полем битвы… по крайней мере, для проживающих за пределами Дома Костей, и этот человек, несомненно, к ним относился. У него при себе не было костей, он не носил доспехов. Рен также не заметила никакого оружия.
Мгновение она просто стояла на месте, опасаясь потревожить тело еще больше, чем уже сделала.
Призраки не отделялись от своих тел сразу после смерти. На это требовалось время, количество которого зависело от состояния тела. Оно служило своего рода вместилищем и прикрытием для души.
Это не только заманивало призрака в ловушку, но и лишало костолома способности обнаружить кости. Вот почему костоломы не могли чувствовать кости внутри тела или управлять ими – потому что плоть действовала как щит.
Но для появления призрака тело необязательно должно было полностью разложиться. В момент, когда привязанная кость обнажалась – в данном случае речь шла, скорее всего, о черепе, учитывая очевидную рану, – дух мог отделиться от тела. То, что этого еще не произошло, вовсе не означало, что это не случится в любую минуту. Перспектива повернуться к своей находке спиной, чтобы вскарабкаться наверх, стала казаться Рен сомнительной.
Но другого выбора у нее не было. Она и так потеряла слишком много времени. Когда Рен уже повернулась, чтобы отойти, ее взгляд упал на что-то бледное и белое на грязной земле.
Она отодвинула кусок жесткой, частично заледеневшей ткани и увидела кольцо. Громкий гул в ушах Рен подсказал, что оно сделано из кости, вот только… костоломы не изготавливали украшений.
Она осторожно подняла находку с земли и рассмотрела вырезанные на гладкой поверхности узоры… Костоломы точно не делали ничего подобного. Странные формы и линии, которые Рен сначала приняла за узор, на самом деле оказались каким-то видом письма, покрывающим все украшение. Рен сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. У нее возникло ощущение, что она уже видела нечто подобное.
Повертев предмет в руках, девушка заметила дополнительную резьбу. На плоской верхней части безеля были изображены две птицы с распростертыми крыльями, по одной с каждой стороны. Там, где могла быть печатка или драгоценный камень, в лунном свете блеснуло что-то темное и отполированное.
Заостренный шип, похожий на металлический, выступал на поверхности кольца, как гвоздь из деревянной доски. С нижней же стороны виднелась плоская головка.
Острие было слишком маленьким, чтобы использовать его в качестве оружия. Чем дольше Рен рассматривала его, тем в большее замешательство оно ее приводило. Что-то было явно не так с этим маленьким черным шипом, с тем, как его вонзили в кость. Что-то было не так.
Рен знала только один вид материала, который также отливал черным.
Металл кузнецов.
Но было трудно представить, чтобы костоломы и кузнецы объединились для создания такого артефакта. Дом Железа враждовал с Домом Костей с тех самых пор, как жители первого создали Пролом. Отец Рен ненавидел
