ваше именье за Марсовым полем! Твоё именье, нищий Теренций! – она расхохоталась диким смехом, и даже римлянам стало не по себе от её резкого высокого голоса.
Когда колдунью увели, Теренций Юлиан подошёл к старейшине Горку.
– Где её дочь? – устало спросил он.
– Не знаю, – пожал плечами тот. – Всегда была с матерью тут. Раньше уходила с одним римлянином. Но он не появляется здесь уже много дней.
– С каким римлянином? – удивился Марк Антоний.
– Я не знаю его имени, – пожал плечами старик.
– Теренций, я его знаю. Это Лаций Корнелий Сципион, – вмешался легионер, который переводил слова Горка. – Он часто сюда приезжал к молодой колдунье. Я её тоже видел. Она страшнее матери. Злая. Смотрит страшно. Убить может.
– Лаций? Мой старший трибун? – с лёгким удивлением переспросил Теренций и, не скрывая удивления, посмотрел сначала на легионера, а потом – на старейшину, который не понял ни единого слова, кроме имени молодого римлянина, с которым встречалась дочь колдуньи.
– Да, он, – кивнул головой всадник.
– Лаций? Мой дорогой и наивный Лаций… Так вот, куда он всё время ездил с Варгонтом! Теперь мне всё понятно. Но что он нашёл в этой грязной колдунье? Хотя он и сам по рождению…, – задумчиво усмехнулся легат, но уже через мгновение его лицо снова стало серьёзным. – Ладно, сейчас это неважно. Ты скачи вперёд, в Лукку, предупреди, что мы везём её.
– Скачи, скачи, гонец смерти, – раздался позади голос старой колдуньи. Теренций недовольно повернулся и сделал резкий жест рукой двум воинам, которые пытались посадить её на лошадь.
– Свяжите ей руки и перекиньте через спину лошади, – раздражённо добавил он. – Быстрее. Нам ещё десять дней скакать до Рима.
– Ты ещё пожалеешь об этом, – глухим голосом произнесла Валра. Она вдруг обмякла, как будто потеряла жизненные силы, и после этого они легко забросили её костлявое тело на лошадь. Там она вдруг встрепенулась и повернула голову в сторону легата: – Ты так и не смог стать достойным сыном своего отца. Ты умрёшь в безвестности. Боги смеются над твоей трусостью, Теренций Юлиан. Скоро, уже скоро… Я слышу скрежет железа. О, этот звук! Это Парки25 занесли ножницы над нитью твоей судьбы. Бедный Теренций… – еле слышно прошептала старая гадалка, которой, видимо, уже совсем не хватало воздуха. Она ткнулась щекой в жёсткие волосы на рёбрах лошади и замолчала.
У поворота к реке стояли несколько невысоких сутулых мужчин с длинными седыми волосами и заросшими лицами. Они хмуро смотрели вслед ещё не осевшей пыли, которая плавно клубилась над узкой дорогой в эту безветренную погоду. Луна, наконец, полностью вышла из-за кромки леса и ровным холодным светом накрыла всю деревню, пустой дом старой колдуньи и медленно оседавшую на дороге ровным слоем пыль. На небе не было ни единого облака, и в такую погоду было хорошо видно, что происходит вокруг.
Парки – три богини, дочери Ночи, управляющие судьбой человека. Первая, Клото, прядёт нить жизни; вторая, Лахесис, тянет эту нить и определяет судьбу; третья, Атропо, «неизбежная», отрезает нить жизни. Они знают наперёд участь, ожидающую каждого человека, и люди должны подчиняться этим могущественным богиням (римск.).
