тень улыбки на ее лице. Еще вчера она была так слаба, что он готов был остаться в этом месте лишь для того, чтобы она набралась сил, и он никак не думал, что ему доведется проснуться под ее радостный щебет, необъяснимо согревающий его душу.
Постепенно пробуждение овладевало сознанием Моргана, ему послышались колючий запах костра и аромат поджаренной дичи, немедленно пробудивший в нем голод. Яркий солнечный свет ослепил его, едва он приоткрыл дверь хижины. Вчерашний снег покрыл опавшие темные листья искрящейся хрупкой ледяной коркой. Небо было удивительно ясным и безоблачным, словно зима еще не пыталась укутать его своим мутным серым одеялом.
Неподалеку у дымящегося костра Хранительница чинила старый плащ из грубой шерсти. Морган оставил его здесь когда-то давно – он был изодран и стал бесполезным. Огрубевшие пальцы старухи на удивление ловко справлялись с иглой.
– Камзол мальчика слишком тонок, а ночью снова придет непогода, –проговорила она, едва заслышав шаги мага. – Я закончу, и вы сможете продолжить путь. В этих лесах нельзя терять дневной свет.
Морган оглянулся в сторону ручья в поисках Мириам и юного Бранда. Они были так заняты происходящим, что он остался бы без внимания, окликнув их. Юноша легко балансировал на трухлявом бревне, перекинутом через два берега, присел, зачерпнул в ладони немного воды, раскинул руки, и та взмыла ввысь. Он выпрямился, удерживая тонкий шумящий поток, несущийся прямо в яркое небо. На его губах затаилась улыбка и каждый его жест был пропитан уверенностью и силой.
– Как он похож на отца! Еще вчера он был его невнятной тенью. Ты видишь это, Гудрун?
– Вскоре ты увидишь в нем Мириам. Они будут следовать друг за другом как эта нить за иглой. Она отдала ему часть себя. Часть своей храбрости и преданности, часть вспыльчивости и безрассудства. Это цена его чистоты.
Мириам стояла на берегу недалеко от Ивэна, безобидно подтрунивая над ним, но, в конце концов, испугавшись, вдруг закричала:
– Прекрати! Прекрати же! Вздумал пощекотать пятки Создателя?
Юноша тут же развернул ладони к земле. Вода обрушилась прямо на Мириам миллионом искрящихся капель. Она, вскрикнув, со всех ног побежала к костру. А он снова дотронулся до водной глади, и столб воды, поднявшийся так высоко, снова с неимоверным грохотом вернулся в свое русло.
Мириам, играя, спряталась за спиной Моргана. Она тяжело дышала, разгоряченная бегом, согретая последним теплым утром. Он обернулся к ней. Ее лицо украсил румянец, а в глазах плясали яркие огоньки.
– Сегодня мы будем дома, – улыбнулась она, и повторила это медленно и тихо, будто бы желая, чтобы он прочувствовал каждое слово, разделил с ней причину ее радости.
– Мириам! – окликнула ее Хранительница. – Помоги мне, милая.
Она упорхнула, подобно птичке, склонилась над Гудрун, внимательно слушая ее наставления. На платке, расстеленном на земле у костра, быстро появился немного зачерствевший хлеб, дикие яблоки и орехи, принесенные девушкой из хижины.
Тем
