была тоже предсказуема, но являла собой наихудший вариант развития событий – один из бандитов, с криком «Я же говорил не трогать кнопку» вскинул пистолет в направлении девушки-кассира. А вот этого я уже допустить не мог…
Подсечка… звучит выстрел… цель в этот момент уже потеряла равновесие и пуля прошла выше головы девушки за стойкой, разбив по пути витринное стекло кассы. Девушка получила пару лёгких порезов осколками стекла – ничего, жить будет. От шока и испуга, она упала на пол под стойку… Инициатива моя. Как только сбитая с ног цель касается спиной пола, бью каблуком ему в горло – жуткая смерть, но мне сейчас не до гуманизма. Смещаюсь на тридцать сантиметров и подбираю пистолет. Навскидку делаю два выстрела по второй партии целей – оба выстрела смертельны. Переворачиваюсь обратно на живот и стреляю уже более прицельно по тем троим, которые контролируют зал ближе к выходу. Всё это занимает семь секунд. Произведено девять выстрелов в помещении – один в сторону кассы, пять моих, два в полок падающим бандитом у самого выхода и один в моём направлении – плохо…
В зал врываются полицейские, нарушая все свои строгие инструкции. Видимо, даже этим автоматам в голубой форме не чужда человечность и неприятна мысль стрельбы по заложникам.
Пистолет я уже уронил на пол и строю из себя насмерть перепуганного героя в состоянии аффекта – этакий клерк, который абсолютно случайно сделал что-то значимое, но страшное. Дрожащим голосом прошу воды и не менее дрожащими руками шарю по карманам. Полицейский, пронявшись моим спектаклем, помогает достать из пачки сигарету, потому, что у меня «не получается» из-за «шокового состояния».
Спустя каких-то пять минут, на место пребывают детективы и репортёры…
***
Глядя на толпу репортёров, рвущихся внутрь, я понял, что полиция – мой единственный шанс не попасть на первую полосу всех газет города. Поэтому, я без малейших возражений проследовал с детективом на второй этаж, по пути попросив полицейского офицера сохранить мою тайну личности, поскольку это моё законное право и я бы очень не хотел превращения моего и без того трудного дня в адскую неделю.
Детективы в американских фильмах бывают, как правило, двух типов. Это или грузные дядечки, поражающие своей тупостью и предвзятостью, или сногсшибательные брюнетки, поражающие своей объективностью и проницательностью. Мне же выпал третий тип – сногсшибательная, ярко выраженная шатенка славянской внешности, которая, как впоследствии выяснилось, была гораздо сообразительнее, чем я надеялся, но обо всём по порядку.
Следователь представилась детективом Борской, что уже дало мне некоторое представление о её биографии. Впрочем, первый ход я оставил за ней.
– Вы утверждаете, что Вас зовут Алекс Норд и работаете Вы в аналитической компании «Хаузен и партнёры» в двух кварталах отсюда? – начала стандартную раздражающую процедуру детектив.
– Да. Я именно это и утверждаю, –
