style="font-size:15px;"> – Эта вечеринка не для невинных овечек, поняла? Тут серьезные, взрослые дяденьки. И они ждут серьезных, взрослых… дам, которым есть что предложить. Или ты уже тоже, можешь предложить себя, а? Интересует эскорт? Могу пристроить. По дружбе.
Мне страшно. Впервые рядом с ним настолько страшно! Я не ожидала, что он может вот так…
– Что вы… что вы говорите такое? Я… я…
– Я правду говорю, девочка. Всегда говорю правду! – буквально выплевывает злые слова. – Ты так вырядилась и намазалась, чтобы мужикам захотелось у тебя между ног понюхать, да?
Боже, какой стыд! Как он может! Меня заливает краска, с головы до ног. Я не красная, я, наверное, малиновая. Это чудовищно.
И… несправедливо!
– Я тебя поздравляю. Мне сейчас захотелось! – это он говорит злым шепотом, наклоняясь так близко, почти касаясь меня губами. – И не была бы ты подругой моей дочери я бы тебя разложил прямо тут, во всех позах и во все места!
Какой треш!
– Вы… вы… Господи… – он снова хватает руку, и я скулю от боли, чувствуя, что вот-вот сознание потеряю.
– Реви! Реви громче! Чтобы запомнила раз и навсегда, что старших надо слушать!
Он снова тянет за руку, и я не выдерживаю, просто ору, реву реально еще сильнее…
– Что? В чем дело?
– Рука… пустите… мне… больно…
– Неужели? Больно? Какая нежная! Иди сюда!
Он обхватывает меня за талию с силой, даже со злостью, поднимает и тащит куда-то. Я не понимаю куда. Потом соображаю. Он несет меня в здание, но не туда, где собрались гости, нет. Несёт к комнатам стаффа, персонала.
Я умираю от стыда.
И от того, что он так близко. Такой сильный, мощный, горячий. От него пахнет мужчиной. Очень вкусно. Я голову теряю, несмотря ни на что. Даже зная, что он несправедлив, и зол как чёрт.
Он несет меня по лестнице, а потом сбрасывает как куль перед коридором, ведущим к комнатам персонала. Дышит тяжело. Не смотрит на меня.
– Переодевалась тут? Значит снимай эти шмотки, лицо умой. Оденься нормально. И не выходи. Я пришлю водителя. Ясмина тоже здесь?
Киваю, потому что отпираться нет смысла.
– Ясно. Утром поговорим. Я еще узнаю, чья была идея выйти – мало вам обеим не покажется!
Открывает дверь коридора и толкает меня туда снова задевая больное плечо.
На трясущихся ногах иду в тот номер, где мы с Яськой переодевались.
Яси там, естественно, нет. Я бегу в ванную, закрываюсь, давая волю слезам.
Я же говорила ей, что не надо туда идти! Говорила! Я просила! И что теперь делать?
Кое как умываюсь, рука болит дико, словно тысячи горячих игл впиваются. Сама вправлять плечо я не умею. Нужно ехать в больницу, иначе я просто сойду с ума.
С трудом стягиваю с себя платье.
Дура! Я еще думала о том, как классно в нем выгляжу, и как хорошо было бы, если бы Адам увидел!
Он увидел…
Господи, то, что он сказал
