style="font-size:15px;"> Миссис Мапсон на правах старой знакомой (как же, вчера вместе чай пили), вела беседу:– … и я не потерплю подобного поведения. – донеслось до меня при выходе.
Прям бальзам на душу. И я со стеснительной улыбкой на губах подошла к почтенному собранию. Инквизитор обрадовался мне как родной.
– Мисс Соврикас, – процедил он сквозь зубы, – Нам срочно нужно поговорить. Немедленно!
На него с любопытством и осуждением уставились три пары подслеповатых (но как ни странно, от этого не менее зорких глаз).
– Эээ, мисс Соврикас… – чувствовалось, что инквизитор потерял почву под ногами, приятно.
– Доброе утро миссис Мапсон, доброе утро миссис Томпосон, утро доброе миссис Честер. – Я присела в реверансе. И старушки благосклонно мне закивали.
– Столь ранний визит, ваше преосвященство, был несколько неожиданным.
Взгляды дам обратились на несчастного.
– Государственное дело! – с этим возгласом почтенный инквизитор потащил меня в сторону от общества.
– Ваше преосвященство! – тот притормозил лишь на другой улице, скрывшись от укоризненных глаз общества вышивальщиц.
Я поправила сбившуюся шляпку:
– Ваше преосвященство, ваши визиты… несколько эксцентричны, не находите?
– Прошу прощения, мисс Соврикас, но эти ваши дамы… они пугающие.
– Для инквизитора? Я считала инквизицию всемогущей!
Николас Прайтес посмотрел в мои широко (очень широко) раскрытые голубые глаза, пытаясь найти там подвох и иронию, но… ничего не нашёл, кроме искреннего недоумения.
– Понимаете… – он явно решил оборвать свои оправдания и перешёл к делу – Где бы мы могли поговорить о вчерашнем деле без свидетелей, но так, чтобы соблюсти все приличия вашего милого городка.
Словосочетание «милого городка» было произнесено таким тоном, что стало понятно какое неизгладимое впечатление оказало на инквизитора почтенное общество вышивальщиц.
– Мы можем переговорить в кафе на Изумрудной площади, это рядом и нас никто не потревожит.
Кафе действительно располагалось неподалёку и там точно можно было поговорить, соблюдая все приличия. Однако, боюсь, это сильно отличалось от представления Николоса Прайтеса о спокойном разговоре.
Изумрудный зал самого модного кафе на Изумрудной площади, искрился от света. Не только благодаря широким витражным окнам, но и интерьеру, имитирующему блеск этих самых камней. Вкрапления зелёного стекла были повсюду: в паркете, в стенах и даже в колоннах центрального зала. Ну как же без колонн в пафосном заведении? Солнечные лучи отражались от всего этого великолепия и создавали посетителям полное ощущение нахождения в сердцевине драгоценного камня.
Мы сидели в самом укромном уголке зала, благодаря столь раннему времени, но и это особо не спасало от блеска. Инквизитор чувствовал
