медицине, иногда военной. В общем-то, никто не предъявлял строгих требований к освободившемся тримовцам. Единственным их обязательством было найти работу или дело по душе.
Не знаю, зачем мне всё это рассказывал Александр Мстиславович. Какой бы важной моя ипостась ни была, я здесь задерживаться не собиралась. Как только научусь обращаться с энергетической оболочкой Элеонара и решу проблему с его закрытием – вернусь домой, чтобы больше никогда не выезжать за пределы своего города.
– Несмотря на, кхм, крайне неприятные обстоятельства, вам понравится в Триме, – уверенно заявил Александр Мстиславович. – Понимаю, привыкнуть к жизни вдали от дома сложно, но все двуипостасные должны жить в Стелле. – Он встал со стула и, взяв в руки трость, энергичной походкой направился к выходу. – Мы с вами немного подзадержались, но если поторопимся, то успеем на завтрак.
У Александра Мстиславовича всё так просто: «Вы спасёте мир, не волнуйтесь!», «Вы полюбите Элеонар, вот увидите!». Возможно, он уже давно один и поэтому не осознаёт, что у большинства людей есть семьи, которым внезапное исчезновение близкого человека может, мягко говоря, прийтись не по душе, но я-то помню о своём отце. Каким бы огромным ни было расстояние между нами, мы были и всё ещё остаёмся частью одной семьи. Если бы он вдруг пропал вот так, без объяснений, я бы точно сошла с ума. Не знаю, насколько сильно папа волнуется и волнуется ли вообще (надеюсь, что нет), но он должен знать, куда делся его единственный ребёнок.
Как отразится на нём вторая потеря…
Я утешала себя тем, что через два месяца так или иначе всё закончится. Нужно только постараться и исправить то, что натворила по неосторожности…
В столовой тримовцы на меня не так таращились – видимо, поедание завтрака было более важным делом. Немного повеселев, я получила свою порцию зеленоватой густой каши с жёлтыми орехами у невысокого коренастого мужчины (судя по колпаку, местного повара) и села за стол нашей команды. Айлон, Эмилия и Арина разместились рядом, а вот Эдриана с нами не было. Я заметила его в обществе черноволосой красивой девушки и её друзей. Невозможно, но в его глазах – ни холода, ни высокомерия, ни презрения, потому что она здесь, она улыбается ему, откидывая за спину длинные прямые пряди, она смотрит на него влюблёнными фиалковыми глазами. Невероятно, но к ней он, кажется, относится по-человечески…
Придвинувшись ко мне, Арина прошептала так, чтобы услышала только я:
– Противные они, да? До сих пор не понимаю, какого игиса он с нами в команде, если так сильно влюблён в Иону. Он ведь большую часть времени проводит с ними – с ними! – а не с нами.
– Фу, меня сейчас стошнит. – Айлон с сожалением отодвинул от себя тарелку и с отвращением взглянул на Эдриана, который сейчас смеялся на всю столовую. – Он с ней всегда такой весёлый.
– Он просто влюблён, – встала на его защиту Эмилия. – Это ведь лучше, чем постоянно срываться, нет?
Влюблён?
