настолько дурачок, – второй раз за этот вечер он смотрит на меня как на дебила, что изрядно подбешивает. – Помню. Не так, конечно, ярко, – задумчиво потирая подбородок, Сух продолжает погружение в омут памяти,– но помню. Даже как под воротами больницы стоял в надежде, что она передумает.
– Лёха, я думаю, что ты всё же о чем-то забыл, – отвечаю, отрезав приличный говяжьего стейка. – Ну да ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Сегодня мы не на заседании, можем расслабиться. Ты ведь для этого меня пригласил или нет? – помещаю в рот мясной кусок, растворяясь в божественной мягкости волокон. Похоже я никогда не привыкну ко вкусу настоящего.
– Конечно, брат, – сменив задумчивость на улыбку, Леха принимается за свой стейк, – вылетело из головы.
Половину блюда спустя, Сушинский вновь взывает к моей совести:
– Можно я тебе последний вопрос задам, и мы оторвемся по полной?
– Валяй, – расстёгиваю пуговицу на смокинге и принимаю расслабленную позу, – ты ведь не отстанешь, я тебя знаю.
– Настя не называла причину своего прихода в наш офис? – снова заводит шарманку Сух, чем выводит меня из себя. Один морской взгляд стер все десять лет его распутной безоблачной жизни.
– Леха, ну, что ты заладил, – хлопаю друга по плечу, – десятый раз за последние дни этот вопрос задаешь. Если бы сказала, думаешь, я бы молчал? Да и ты бы уже прочухал. Будто не знаю твои следопытские замашки.
– Ой, скажешь тоже, – отнекивается Сушинский, расслабляясь. Наконец-то. —Сколько лет дружим, а ты как закрытая книга. Обложку показал, а до сути фиг докопаешься. Еще скажи, что я не прав? – повернувшись, партнер по бизнесу выжигает на моем теле только ему известные иероглифы.
– Приехали, – выдыхаю сквозь губы. – И что я должен на это ответить?
– Вопросом на вопрос отвечать не корректно, – заявляет пижон с красной бабочкой, лыбясь во все свои тридцать два. Может на ринге состарить этот надоедливый факт?
– Что-то когда ты по vip-ресторанчикам шляешься, снимая разнокалиберных однодневок, про правила, законы и совесть напрочь забываешь. – Не люблю рыться в чужом белье вне работы, но сейчас его личные загоны переходят рамки дозволенного.
–Не, ну, чего ты в самом деле, – тушуется Леха под моим суровым непроницаемым взглядом, – я же пошутил.
– А я юмор не воспринимаю, – в этот момент любая современная девочка с сайта знакомств бы ответила «Что-то на серьезном, да?».
– Вот как ты еще не помер-то без юмора? – хватаясь за сердце, интересуется Сухой.
– Мне больше интересно, почему такой червь, как ты, все еще жив, – хватаюсь за ножик с вилкой, врезаясь последней в салатные листья.
Вопрос Сушинского «Что она здесь делает?» поставил меня в тупик. Я и сам бы хотел отыскать ответ на него. Уверен, что самое важное как и всегда лежит на поверхности. Помимо должностных
