искренне сказал я, снова начиная движение по коридору.
– Я знаю, – она казалась польщенной. Я же думал о том, что я действительно готов попробовать. Начать с разведки, а там… Я покосился на Луизу, слышала бы нас Елизавета, которая до сих пор думает, что Машка мне не походит, сейчас, мигом бы пересмотрела свои взгляды на мою женитьбу.
Глава 3
Ба-бах! За окном разорвалась петарда, и я подскочил на постели, суматошно размахивая руками. Когда сонная одурь немного сошла на нет, я посмотрел в окно, которое было открыто, пропуская в комнату легкий летний ветерок. А ведь я выдержал целую битву, отстаивая свое право на то, чтобы окно оставалось именно открытым, потому что закрыть его очень сильно хотели все, кому не лень, да и не просто закрыть, а еще и завесить плотной портьерой. Бах! За окном разлилась вспышка, озарив комнату. Дверь приоткрылась, и внутрь вбежал Румянцев без камзола, зато с пистолетом в руке.
– Петька, ты никак душегубство задумал? – я задумчиво смотрел на него, а он в это время суетливо убирал оружие.
– Да что вы такое говорите, Петр Федорович? Я же тут…
– Да, кстати, а что ты тут делаешь? – за окном послышался шум, и я вылез из постели, чтобы посмотреть, что же так все-таки произошло.
– Я всегда здесь, – пожал плечами Румянцев. Я же лишь внимательно посмотрел на него.
– А что твой отец говорит? – спросил я тихо, но в наступившей темноте мои слова прозвучали набатом. А еще я заметил, что Петька ненавязчиво оттесняет меня от открытого окна, не давая высунуться.
– А что он может сказать? Говорит, что рад видеть во мне, наконец-то, подобное рвение к службе, – он оттеснил меня еще немного, но тут я уже не выдержал.
– Петька! Пусти посмотреть! Ничего мне не грозит. Не в этот раз.
– Да и не думаю я, Петр Федорович, что кто-то лапу свою поднять на вас хочет, да вот только вы-то в исподнем одном, а там, – он махнул в сторону окна, – уже кого только не вынесло, разузнать, что происходит. И девицы почитай все, кто еще гостит у государыни. А вы в окне, как на ладони будете. Вот накиньте на себя что-нибудь, хоть вон халат, и тогда я сразу же уйду с дороги. Или же вы, Пётр Фёдорович, специально стать показать хотите, словно бы незнаючи, что при лунном свете шелк вашей сорочки как будто исчезнет, оставив вас… – он неопределенно поводил рукой со все еще зажатым в ней пистолетом в воздухе.
У меня хватило совести слегка покраснеть. Я совсем забыл, что настоящий китайский шелк, из которого была сшита эта сорочка, имел такие вот интересные особенности.
Схватив брошенный на кресло парчовый халат, я быстро его надел, и выразительно посмотрел на хмыкнувшего Петьку. Тот лишь широко улыбнулся и сделал шаг в сторону, пропуская меня к окну. А ведь он действительно за мою нравственность переживает больше, чем за жизнь.
Подойдя к окну, я начал всматриваться в темноту, в которой мелькали огни фонарей, освещавшие
