нет сидеть на лекции и думать о том, в какой именно момент оборвётся твоя жизнь. Быть может, стоит прозвучать гонгу, а тебе начать собирать вещи, как кто‑то подойдёт и ударит тебя ножом в спину?
– Лер Свон, почему вы не пишете? – осведомился преподаватель в строгом тоне.
Мила тут же словно очнулась и, схватив механическое перо, окунула его в чернильницу. Чернила выглядели вязкими, как кровь. Разве что чёрными были. Прямо‑таки, как её удача.
«Нет, ну я ни на чём не могу сосредоточиться!» – разозлилась на саму себя Мила и подняла руку.
– Да, лер Свон.
– Разрешите выйти.
– Вам уже должно быть известно, что подобного я студентам не дозволяю. Никогда. Хлопанье дверью мешает ходу лекции. Так что, либо ждите перерыва, либо, если вам столь сильно требуется выйти, можете заодно собрать свои вещи. До начала следующего занятия я вас в эту аудиторию не впущу.
«Устраивает!» – мысленно выкрикнула Мила и начала поспешно собираться.
Преподаватель ненадолго опешил – он ожидал, что его слова приструнят студентку, но на её лице, напротив, образовалась широкая улыбка. Это Мила почувствовала, как быстро от волнения стучит её сердце, и порадовалась тому, что всё ещё жива, что ощущает такие простые моменты. Однако, на дальнейшее это никак не повлияло. Мэтр оставил свои неприязненные комментарии при себе и продолжил лекцию, а Мила, ощутив порыв безрассудства, намеренно хлопнула за собой дверью погромче и быстрым шагом вышла в коридор. Здесь ей даже дышать стало легче. Ведь в коридоре было пусто, светло. Солнечные лучи проникали сквозь огромные окна и дарили мягкое тепло. Миле даже не хотелось думать над тем, что зимой такое верная примета к сильному холоду. Ей просто было хорошо настолько, что она подошла к окну и, положив ладони на подоконник, подставила лицо солнцу.
– Так здорово жить, – прошептала молодая женщина и вдруг ощутила себя маленькой вольной птичкой, которой, стоит вспорхнуть крыльями, вот-вот откроется бесконечно огромное небо. Ей показалось, что все её проблемы и не проблемы вовсе, что она свободна. Мила даже закрыла глаза от восторга и ненадолго развела руки в стороны. Она по-детски взмахнула ими, тихо рассмеялась. Ей сделалось неподдельно весело, но, увы, ненадолго. Уединение Милы оказалось прервано звуком открывающейся двери. Это в коридор вышел Вигор Рейн. Естественно, при нём были его вещи. И, естественно, его появление заставило Милу насторожиться. Невольно она даже испуганно прижалась к подоконнику, так как Вигор уставился на неё и взгляда своего всё не отрывал. Цепкий взгляд, тишина. Было в этом что-то зловещее, но вопрос Вигора прозвучал обыденно.
– Милка, ты чего с занятия ушла? – спросил он, и Мила тут же с подозрением осведомилась:
– А ты?
– А достал меня этот выпендрёжник своим бла-бла-бла, я вас за идиотов держу, бла‑бла‑бла.
Вигор так произнёс свои слова, что невольно Мила улыбнулась. Вот только стоило Вигору шаг ближе к ней сделать, как улыбка резко спала у неё с лица. «Не подходи!» – даже едва не сказала она в грозном
